В небольшом доме на главной улице Чо было, как и всегда, тихо и спокойно.
Ворота были закрыты. Колыхалась от ветра на дверях дома лёгонькая, шёлковая занавеска с нарисованными на ней цветами лотоса. Белели на стенах купеческого дома приказы местных властей, гоминдановские листовки, обращения к местному населению. Дом купца Го Син-сю был едва ли не единственный в городке Чо, где приказы и обращения гоминдановцев никто не срывал. Здесь можно было прочитать всё, что за последнее время распространяли власти на страх жителям города и ближайших деревень.
Товарищ И Лин, он же богатый купец Го Син-сю, готовился в дорогу. Кончилось далеко не безопасное пребывание под самым носом у врага. Вещей, у И Лина было немного. Он положил в мешок полотенце, которое дала И Лину мать, когда он ещё совсем молодым парнем ушёл из дома в партизанский отряд. Аккуратно сложил в мешок две новые тетради, коробочку с красками, тоненькую кисточку. Эту кисточку он берёг как память об академии в партизанском крае, в пещерах Яньани, где он учился.
При взгляде на эту кисточку И Лину припомнился тот далёкий день, когда он, боец Восьмой армии, студент академии художеств, уходил из Яньани. Уходил на особое задание. Ему было поручено проникнуть в гоминдановскую армию и вести разъяснительную работу среди солдат Чан Кай-ши. Приказ о новом назначении И Лин получил накануне. День прошёл, как и предшествующие, в работе и учёбе. Голубая утренняя дымка клубилась над землёй. Сколько можно было окинуть взглядом, до самого горизонта, простирались зрелые хлеба. Возникали и исчезали серебристые искры: пробивалось сквозь утренний туман солнце, и в лучах его короткими вспышками обозначались наточенные косы косарей, бойцов Восьмой армии…
В полдень водовозы привезли кипяток. У огромной бочки собрались косари. Неожиданно И Лин увидел Мао Цзе-дуна и Чжу Дэ. Они работали в поле наравне со всеми бойцами.
А во второй половине дня И Лин на занятиях в академии слушал лекцию Мао Цзе-дуна. Он смотрел на простое, мужественное и доброе лицо вождя, и чувство непередаваемой радости овладевало им. И Лин глубоко любил Мао, преклонялся перед ним. Он не раз украдкой принимался рисовать его. Ему хотелось передать образ вождя, передать его волю и силу, передать лучистые, ясные глаза Мао, его высокий, открытый лоб, красоту воина.
«Учиться у Союза Советских Социалистических Республик!» - сказал тогда, на лекции, Мао Цзе-дун. И эти слова И Лин унёс с собой, как наказ…
…В марте 1947 года гоминдановцы заняли Яньань. И Лин был в это время в одной из гоминдановских дивизий на крайнем юге Китая. Весть об этом дошла и до И Лина. Но он никак не мог представить себе, что в Яньани хозяйничает враг! В памяти И Лина снова вставали уступчатые галереи улиц Пещерного города. Он вспоминал расположение их, видел вынесенные на улицы лёгкие столики, за которыми усердно училась молодёжь, слышал спокойные слова Мао Цзе-дуна: «Учиться у СССР».