Этот «божий день» был произнесён так торжественно, что Гарольд чуть не засмеялся. Ему стало понятно, что тётушка решила прибрать к рукам большой особняк другой отцовой сестры, которая жила в России, и лишь наездами навещала бабушкино и дедушкино имение под Эдинбургом. А всю его семью тётушка решила затащить сюда, в малюсенький домик, в бедный район, где жили только протестанты.
— Зато к столице ближе! — радостно улыбаясь, продолжала говорить тётушка, — народ тут деловой и тебе, Фредерик, будет тут удобнее заниматься своими науками, чем в провинции.
Отец только соглашался, а тётушка не давала никому вставить в разговор слова, сразу же перебивая и начиная расхваливать дом и этот грязный городишко с названием Фулем.
Гарольд постоял, послушал тётушку и махнул рукой. Он не любил шум. Шум очень раздражал мальчика. Голова начинала кружиться, а потом болеть. Он оставил взрослых и поднялся на второй этаж, где Уильям уже осваивал детскую.
Гарольд открыл шкаф и тут же отскочил. Дверь захлопнулась прямо у него перед носом, вырвавшись из руки.
— Не лезь сюда! — оттолкнул его Алэс, — пока тут мои игрушки — не лезь сюда! — повторил Алэс и снова толкнул Гарольда.
— Да не очень-то и надо, — отвернулся, обидевшись, Гарольд и отошёл.
— И вообще, чтобы на моей кровати не спал! — крикнул ему вслед Алэс, — это мой дом и мои вещи!
— Но вы же уезжаете отсюда, — совсем обиделся Гарольд. Он и так не любил своего двоюродного брата, потому что тот был, как ему казалось, жестоким. А тут ещё и такая обида.
Гарольд надулся.
— Ничего, что я вообще приехал со своей семьёй? Может мне лучше было остаться в Мелкшаме?
— Лучше бы оставался! — ухмыльнулся Алэс, — да ты вообще не Гудвин и только случайно носишь нашу фамилию!
— Чего??? — опешил Гарольд и глянул на оторопевшего Уильяма.
— Ну, ты это, — посмотрел Уильям на Алэса, — говори, да знай меру.
— Случайно! — повторил Алэс, — и поэтому ему нечего спать на моей кровати! Пусть на ней лучше Чарли спит!
— Не очень-то и хотелось! — кинул ему в лицо Гарольд и отвернулся.
— Хм… — снова ухмыльнулся Алэс.
— Ты чего такой злой, когда видишь брата? — посмотрел Уильям на Алэса, — не смей обижать Гарольда!
— Гарольда! Брата! — злобно рассмеялся Алэс, — если бы он был наш, то его назвали бы Гарри!
— Он и так Гарри! — закричал Уильям.
— Он Гарольд! — смеялся в ответ Алэс.
— Замолчи!
— Сам замолчи!
— Ты тупая деревенщина!
— А ты подстилка протестантов!
— Мы католики!
— Заткнись!
— Сам заткнись!
Мальчишки уже готовы были подраться, но тут они замолчали. Гарри заплакал, растолкал их и выбежал из комнаты, побежав в дальний угол коридора, и забился там за огромный комод.