Скандал прекратился. Через несколько минут послышались шаги, голоса тётушки и отца, и в детскую вошла тётушка Гарольда, а следом за ней Фредерик.
— Что случилось? — услышал Гарольд.
— Алэс сказал, что Гарольд только случайно носит нашу фамилию… — услышал голос Уильяма Гарольд.
— Неправда, он не мог такого сказать, — спокойно ответила тётушка.
— Не мог! Не мог! — закричал Алэс, — это неправда! Я не это имел ввиду!
— Ну он же сказал… — виновато произнёс Уильям.
— Ладно, — послышался голос Фредерика, — думаю дети разберутся сами.
— Я тоже так думаю, — ответила тётушка, — ну, счастливо вам оставаться, идём Алэс.
Они вышли из коридора. Когда взрослые скрылись на лестнице, Алэс повернулся к Гарольду и показал ему язык.
— Бастард! — громко прошипел Гарольду Алэс и побежал следом за матерью…
Фредерик не сразу нашёл заплаканного от обиды и оскорбления Гарольда. Гарольд не хотел выходить из своего укрытия и отворачивался от отца, не давая себя даже тронуть.
— Ну что ты, Гарри, — присел Фредерик.
— Ты… как ты мог… — заплакал Гарри.
— Ну, ну, — наконец обнял сына Фредерик, — есть моменты, когда лучше не спорить.
— Он сказал ужасные вещи про меня, и значит про нашу маму… — прошептал Гарольд, прижавшись к отцу, — он сказал, что я не твой сын…
— Это неправда, — ответил Фредерик.
— Что неправда? Он это говорил! — сказал Гарольд.
— Я верю, что он говорил, — сказал, успокаивая его, Фредерик.
— А почему ты не поверил Уильяму?
— Я поверил. Но нам не нужен был скандал с твоей тётушкой.
— Но он такие гадости мне говорил… Я его ненавижу! — стиснул зубы Гарольд.
— Ты мой сын, — обнял его Фредерик, — и всегда им был.
— Правда? — посмотрел в лицо Фредерику Гарольд.
— Правда, — улыбнулся ему и кивнул Фредерик, вытерев Гарольду слёзы, — ты мой самый любимый, и самый лучший сын.
— А Уильям, Чарли и Сид? — спросил мальчик.
— И они тоже, самые любимые и лучшие! Ведь у меня других, кроме вас, нет? — снова улыбнулся Фредерик.
Гарольд прижался к отцу и заплакал. — Я тебя так люблю, папочка…
…В новой школе, в этом небольшом городке со странным названием Фулем, который называли то Фулемом, то Фулхэмом, то Фулхеймом, Гарольда встретили неприветливо. Первый день в новой школе запомнился ему навсегда.
— Фууу! Католик-вонючка! Католик-вонючка! — хором разразился класс, едва Гарольд переступил порог.
Он застыл, посмотрел на других детей и опустил глаза.
— А ну тихо! — крикнул на всех учитель и класс замолчал.
— Садись сюда, — указал Гарольду на свободное место учитель и едва мальчик сделал первые пару шагов между рядами, как тут же упал, споткнувшись о чью-то ногу.