— Они знали, что Вы католичка? — исподлобья посмотрела на неё мисс Партон.
— Прекрасно знали. И в Эдмонтоне тоже об этом знали, — Августа так и продолжала стоять и смотреть на то, как эти дамы переглядываются и обмениваются ухмылками, рассматривая её документы.
— Странно, — снова ухмыльнулась Милтон, — почему-то я не помню Вас.
— Но как же, — опешила Августа, — вы инспектировали мои уроки… два года назад.
— Ах, да, — не глядя на неё, небрежно швырнула на стол бумаги Милтон, — но никакого результата на вашем уроке я не увидела.
— Как не увидели результата? — изменилась в лице Августа, поняв, что на работу её никто не примет, — шесть работ моих девочек Вы представили к ученической королевской премии. У меня есть благодарственное письмо — от Вас, миссис Милтон.
— А чьи работы я должна была выписать? Учителя физики? — чуть не рассмеялась в лицо Августе Милтон, переглянувшись с Партон.
— Вы работали над чем-то? — прохрипела Партон, — есть ваши публикации в каких-нибудь издательствах? Хоть где-нибудь?
— Конечно, — Августа указала ей на свои бумаги, — около месяца назад я отправляла свои проекты в школьное издательство. Вы же смотрите ответ…
— А почему Вы отправили его только месяц назад? — не дала ей договорить Милтон, — чем Вы раньше занимались?
— Думаете, — посмотрела она на Партон, — она нам подойдёт?
— Сможет ли она преподавать, хотя бы рукоделие, — перевела она взгляд на Августу, рассматривая её с ног до головы, — и какое право Вы имели преподавать одновременно географию и словесность?
— Я? — чуть не заплакала от обиды Августа, — я двадцать лет работала в школе. Из каждой есть рекомендательные письма…
— Молчать! Здесь я разговариваю! — закричала Партон, — в какой деревне Вам их писали!
Августа испуганно вздрогнула.
— Простите, — проговорила она. Августа забрала со стола свой диплом, рекомендательные письма, и ничего не сказав, вышла.
На улице её ждала Джесси, качая в коляске Сиднея. Джесси, как всегда с улыбкой на лице, радостно помахала рукой. Августа остановилась на пороге. Комья подступили к горлу. Обида и разочарование словно сдавили грудь, но она заставила себя улыбнуться в ответ дочери.
— Мамочка! Ты не заболела? На тебе лица нет! — прокричала Джесси и подвезла Сиднея.
— Ну что ты, дочка, — улыбнулась Августа, — всё так, как и должно быть.
— Тебя взяли учительницей? Я буду опять учиться в школе? — обрадовалась Джесси, но ответ Августы заставил её печально опустить глаза.
— Будешь… когда нибудь обязательно будешь. А пока что, учить тебя буду я… — ответила ей Августа…
…Уильям терпел насмешки и откровенные издевательства от одноклассников по новой школе молча. Казалось, его ничто и никто не мог разозлить. Ни пощёчины и пинки на перемене. Ни вылитый на голову стакан воды прямо на уроке. Класс громко рассмеялся обзывая Уильяма, но мальчик только покраснел, достал носовой платок и ничего не говоря, даже не посмотрев в сторону обидчика, молча вытер воду с парты.