— Ты что, Никита, решил скотоводством заняться?
— Да не мешало бы. Только не потянем мы ещё и это. Хочу их той общине возле скотного рынка отвезти. Ну и на долю по мясу договориться. Мясо-то свеженькое не мешает. Я по любому планировал к ним заехать, взаимовыгодные отношения наладить.
— А это идея!
Игорь на «Тигре» поехал вокруг баранов по спирали, постепенно сбивая пугливых овец в одну кучу, пока мы освобождали кошару от заражённых. Граф активно ему помогал, тоже носясь по степи с громким лаем, как оглашенный. Откуда-то из-за кошары выскочила ещё одна кавказская овчарка и помчалась к Графу. Тот вдруг застыл, уставившись на псину. Овчарка подскочила к нему и попыталась с ходу вцепиться Графу в горло. Не на того напала. Наш боец легко уклонился от страшных зубов, сбил её широко грудью и уже сам слегка сдавил своими клыками горло соперника. По-моему, они там немного пообщались на своём, на собачьем, и Граф сопернику что-то доходчиво объяснил. Как бы то ни было, когда Он разжал зубы, чужак больше не возникал, всем своим видом признавая свою неправоту и главенство Графа. Хорошо, что на момент катастрофы зомби были внутри кошары, а бараны снаружи. Так бы они за неделю всё стадо съели. Изначально, видимо, животных было больше, но до кого-то зомбаки всё-таки добрались, ну а основная масса уже разбрелась далеко по степи и сейчас гоняться за ними себе дороже. Ну, хоть что-то. За час управились и покидали баранов в скотовоз. Тесновато получилось, но ничего, ехать недалеко. Пока возились, Игорь подружился с чужаком и, похоже, тоже стал собачником. Ну, по крайней мере, собаковладельцем.
— Сука! — Крикнул он нам. — Вот и нашлась Графу подруга.
Граф с гордым видом стоял возле Светы помахивая хвостом и как бы говоря, мол, куда вы без меня? Одно слово, люди. Собаку забрали с собой, и Игорь успел даже дать ей имя Герда, на которое изголодавшаяся без человеческой ласки животина отзывалась с готовностью. Так и поехали дальше. А ребята развернулись неплохо. Вот что значит свободный труд ради своей пользы. Времена рабства не прошли даром, поэтому нас встретили достаточно нервно. Однако, опознав нашу технику, недоразумение быстро уладилось. Ну ещё бы! Как никак мы тоже типа поучаствовали в их освобождении. По крайней мере у них сложилось такое мнение. Ну а мы что? Мы не против. Пусть думают так, если им хочется. Мы вышли из машин, причём Граф демонстративно держался возле Светы, а Герда, демонстративно не замечая Графа — возле Игоря. Нас обступили обитатели базы. Прошло всего пару дней, а во внешности людей что-то неуловимо изменилось. Конечно, они сменили своё рваньё на более нормальные одежды, а синяки и ссадины, полученные от их бывших хозяев, стали подживать. Но дело не в этом. Они изменились внутренне. Исчез тот затравленный взгляд, суетливые движения, внутреннее напряжение ссутуленных тел. Передо мной стояли крестьяне. Крестьяне, работающие на себя и на своей земле. В их взглядах читалась уверенность, а в движениях и позах — хозяйственная рациональность.