— Ясно! — Крикнули из толпы. — А с этими что делать?
— С этими? — Я обернулся на кучку связанных и поставленных на колени мерзавцев. — Они ваши. Что хотите делайте. Хоть опять над собой ставьте. Я на них не претендую. Мы вас освободили, а дальше сами решайте. Я всё сказал. Мы пошли.
— Никита, мы что, правда уйдём? — Наклонился к моему уху Сергей.
— Непременно и немедленно. На базе всё объясню. — Ответил я сразу на все невысказанные вопросы моих друзей. — По машинам.
На базе решили сделать вечер отдыха. Как-никак ровно месяц с начала катастрофы. Да и настроение было какое-то лирически-ностальгическое. Вышли на задний двор, нашли небольшую площадку, не засаженную ничем, развели костёр, притащили пластиковые стулья и расставили их вокруг. Суета улеглась, мы расселись по стульям и пустили по кругу бутылку виски. Девчонки принесли с собой грузинское вино и смаковали его из чашек. Отсутствие хрустальных бокалов не убавило романтичности вечера, и все дружно замолчали, глядя на огонь.
— Никита, что это было? — Задал мучивший всех вопрос Гена. — Почему мы опять уехали с базы?
— Я хочу, чтобы они сами нас попросили прийти и возглавить базу как раньше.
— Почему? Для самоудовлетворения? Амбиции свои тешишь?
— Я думаю, что ты уже успел заметить, что я далеко не амбициозен. И так же, дело не в моём уязвлённом самолюбии. Возглавить опять базу и руководить общиной мы можем только при условии, если они сами так решать. Они должны нас позвать. Иначе в их глазах мы не будем отличаться от тех отморозков. Пришли, забрали власть силой. Ничего не напоминает? Тем более, что эти твари успели наломать дров. Восстанавливать придётся многое. В том числе и непопулярными способами. А это подразумевает доверие со стороны людей. Да и нельзя не учитывать чувство вины людей перед нами. А это чувство может перерасти, как в уважение, так и в ненависть, когда причины всех своих бед они попытаются переложить с себя на нас. Вот поэтому я и дал им подумать до утра. Пусть разберутся в себе. Виноватых поищут. Это полезно бывает.
— А если не позовут? — Спросил Шурик, выкатывая палкой из горячих углей запеченную картофелину.
— Не позовут, так не позовут. Одно из двух: или мы преувеличиваем своё значение в их жизни, или преувеличиваем их благодарность к нам. Вот вам что, плохо здесь? Хлопот меньше, свободы больше. Смогли бы мы вот так посидеть там? Вот так, тихо, по-семейному?
— Наверное, не смогли бы.
— Вот и я говорю. Мы в любом случае живы, здоровы и сильны. А что до других, я уже разочаровался в людской благодарности. По крайней мере мы дали им шанс на нормальную по сегодняшним меркам жизнь. Причём два раза. А многим вообще жизнь спасли. Думаю, свою миссию перед человечеством мы в любом случае выполнили. Пора и для себя пожить.