— Привет, Никита. Заходи.
— Здравствуйте, Пётр Алексеевич. Что-то неважно выглядите.
— Будешь тут неважно выглядеть! Ночью крупную банду с нефтебазы выбили! Тортугу натуральную там устроили. Ну надо же! Всего пять дней прошло, а вся пена со дна поднялась. Откуда столько грязи? Вроде жили нормально. Все в основном законопослушные. А тут… — Он раздражённо махнул рукой.
— Насколько я помню, Тортуга была пиратской столицей, остров в Карибском море у берегов Гаити. А у нас, вроде, ни моря, ни пиратов не наблюдается.
— Да я в переносном смысле. Устроили там притон с рынком рабов, казино, публичный дом. Чем не Тортуга?
— Ого!
— Вот-вот. И армию сколотили себе. Настоящую войну сегодня ночью устроили. Как у вас?
— Ещё три общины нашли. На въезде в город на базарчике сидят. Хорошая община. Крепкая. На них вчера какая-то банда на мотоциклах наехала. Наркоши. Отбились. Да ещё и всех уничтожили. Вторая непонятная. В «Магнуме» сидят. Нас близко не подпустили. Третья в районе швейной фабрики, в пожарке. Её пожарники основали. Там вообще оригинально. Они брандспойтами отбились. Как-то так.
— Молодцы. Я так понял, ещё патроны просить будешь.
— Буду. Патроны лишними не бывают.
— Ладно. Хорошее дело вы делаете. Дам ящик.
— Ещё. Раз вы на нефтебазе сели, может, одним топливозаправщиком соляры поделитесь?
— Ну, наглая морда! У вас что, в городе соляра закончилась?
— Тары нет.
— В следующий раз поговорим. Пока сами ищите.
— Да, ещё такой вопрос. У вас есть контакт с химфармом?
— Есть. А что?
— Да хотелось бы пообщаться с ними. У них же должны были остаться микробиологи.
— Да, есть у них лаборатория.
— Они зомбаками занимаются?
— Конечно. Это, наверное, единственные в этом городе, кто в наше время в состоянии это делать.
— Вот и хочу на эту тему поговорить.
— А что говорить? Что они узнали, мне сказали. Большего, чем знаю я, тебе не скажут.
— И что они сказали?
— Да в общем-то ничего особенно нового. Это вирус. Предположительно искусственного происхождения. Нацелен именно на человека. Действует на мозг. При воздействии вируса в мозгу возникают необратимые изменения. Нарушаются какие-то нейронные связи, возникают новые. Короче, это уже не человек в обычном понимании. Организм перестраивается. Для перестройки нужно очень много энергии. Ну, там, белки, жиры, углеводы… Зомбак ощущает постоянный голод. Причём живые люди предпочтительнее. Он может, конечно, и своими питаться, но только в крайнем случае. Свои для него не вкусные.
— Это, получается, живчики — это отожравшиеся зомбаки?
— Получается так.
— А мы почему не обратились?