Адам Смит не дожил до Французской Революции. Но зато он был свидетелем революции совсем другого рода: «Когда судьба приводит народы к необходимости… разорвать политические связи, которые объединяли их…». То, о чем говорит здесь Смит, на самом деле, конечно, вовсе не было революцией. Это была вспышка раздора между свободными англичанами. Но это изменит человеческую жизнь больше, и подарит больше надежды, чем все радикалы и фанатики революций, вместе взятые.
Смит интересовался положением дел в американских колониях и следил за хроникой случающихся там «беспорядков». Алфавитный список-указатель названий «Богатства народов» содержит больше сотни ссылок на страницы со словом «Америка». В книге 4 Смит посвящает длинную главу политической философии колоний в общем и причинам восстаний в частности, приводя в пример тринадцать частных случаев. В книге 5, где рассматриваются способы и средства управления, Смит опять возвращается к этой теме. И завершающие страницы «Богатства народов» посвящены размышлениям о британской колониальной империи.
И тут нужно пояснить, какой смысл Смит подразумевал под словом империя. Дело в том, что сегодняшним негативным смыслом слова империализм мы обязаны Ленину. Огорченный тем, что капитализму все никак не удавалось окончательно повергнуть в нищету пролетариат и затем рухнуть, Ленин решил, что капитализм «превратился в империализм», чтобы «разграбить весь мир», а не только местных рабочих.
Это Смит называл меркантилизмом. Он знал классические языки, так же как и большинство его читателей. На латыни «император» означает просто «командующий армией». В Римской Республике это был почетный титул, которым награждался победоносный генерал под шумные возгласы одобрения своих солдат. Римской Империи, как было первоначально задумано, полагался imperator, а не гех — царь. Юлий Цезарь принял политический пост императора, но отказался от передаваемого по наследству царского звания. Ко времени Смита не сохранилось никаких «империй зла», кроме разве что парочки разлагающихся и малоэффективных — Китай и католическая Священная Римская. Смит мог свободно пользоваться термином * империя» в нейтральном или даже торжественно-фигуративном смысле, как это сделал его друг Дэвид Юм, который в своем эссе «Скептик» изрек: «Философская империя простирается над многими другими».
Но Смит не был по-философски оптимистичен в отношении Британской Империи, и особенно в отношении американской колониальной ее части. Правящие классы, предупреждал он, должны или понимать особый характер колоний в Северной Америке, или страдать от последствий «в случае полного отделения от Великобритании, которое… кажется весьма вероятным».