* * *
Утром на четвертый день Генрих, приготовив кофе, сел было завтракать, как неожиданно появился полковник Шниттке, пребывавший в отличном настроении. Он был чисто выбрит и идеально отглажен.
— Надеюсь, от кофе не откажетесь? — предложил Генрих.
— Боже упаси! Какой же немец откажется от утреннего взбадривания после такой безумной ночи?! Сейчас, подъезжая к вам, я убедился в результатах варварства английской авиации. Дома, пятого справа от вашего, как ни бывало. Чистое место, можно тюльпаны сажать. Думаю, и вас здесь сильно тряхнуло.
Генрих неопределенно пожал плечами. Признаться в том, что они просто проспали столь примечательное событие, было бы нерезонно.
Шниттке продолжил.
— У меня для вас, Генрих, а точнее для нас обоих, есть интересное предложение. — Желая подчеркнуть серьезность момента, он заложил ногу на ногу и картинно откинулся на спинку стула.
— Слушаю вас.
— А не пора ли нам перейти на «ты»?
Тут Генрих вспомнил рассказ матери о том, что у немецких мужчин переход на «ты» имеет под собой обязательно коммерческую, политическую, корыстную, реже человеческую подоплеку. Но неизбежно является очень серьезным шагом и потому нередко становится предметом обсуждения на семейном совете.
— Счел бы за честь.
— Великолепно. Тогда перейдем к делу. Скажи, у тебя есть какое-либо представление о дальнейшей перспективе войны, которую ведет Германия?
— На уровне людей, непосредственно участвующих в военных операциях, то есть окопников.
— Вот-вот, именно их мнение мне сейчас и интересно. Пока мы на этом остановимся.
Он замолчал на некоторое время, чтобы обдумать, как лучше сформулировать главную цель своего появления.
— Видишь ли, по моей рекомендации с тобой хотел бы встретиться один весьма высокопоставленный военный. Как ты на это смотришь?
— Если я смогу быть чем-то полезен…
Шниттке встал и вытянулся, как положено.
— Завтра в восемь утра я заезжаю за вами. За тобой, — Шниттке с досады махнул рукой и направился к двери.
* * *
Проводив полковника, Генрих зашел в комнату напротив. Квартиранты словно ждали этого визита. Оба сидели на стульях в хорошо отглаженных костюмах, из-под рукавов которых выглядывали крахмальные манжеты, а поверху — белоснежные воротнички. Чисто выбритые лица и до блеска начищенные ботинки словно завершали интерьер приемной большого начальника, где безупречная внешность каждого должна подтверждать его идеальную репутацию.
— Какими же средствами достигается такая элегантность? — поинтересовался Генрих.
— Самыми элементарными. Пар — великая полезная сила. Поднимаясь из кипящего чайника, он отглаживает висящий над ним костюм.