— Что ж, закопал — раскопаем, — весело заключил, улыбаясь, Боярнов.
— Не спеши, место находится всего километрах в двадцати от Пскова.
— То есть от штаба группы «Север», так я понимаю?
— Совершенно верно, — подтвердил Генрих.
— Да-а, — покачал головой Боярнов. — Будет совсем непросто ковырять землю под носом у немцев.
— Было б просто, мы с майором сами бы справились, а поскольку сложно, вынуждены просить тебя. Тем более что ты теперь — владелец универсального транспорта.
— Дорогой Григорий Федорович, напрасно вы иронизируете. Из литературы известно, что многие знаменитые японские разведчики считали профессию таксиста лучшим прикрытием в их работе.
— И были совершенно правы, — признался Григорий. Он на секунду задумался. — Завтра я отбываю, а вас с майором прошу сесть за стол и разработать план изъятия станции и материалов. И передай Маркевичу, чтобы немедленно занялся передатчиком майора.
— Будет сделано, — отчеканил Боярнов, уходя.
— Григорий, откуда этот парень? — поинтересовался Генрих.
— Сын недавно погибшего командира крупного партизанского отряда на Украине. Окончил нашу школу радистов. Умница и серьезный конспиратор, а главное, как ты правильно отметил, необыкновенного обаяния человек. Может постучать в любую дверь — и везде желанный гость.
— Обаяние — это хорошо, но не слишком ли он молод для серьезных дел?
— С каких это пор молодость у нас стала недостатком? А обаяние вовсе не мешает ему быть в деле очень жестким. — Григорий подумал и мрачно добавил: — Порой, даже слишком жестким. И к окружению, да и к себе тоже.
— Allzuvielistungesund, — говорят немцы, — все лишнее во вред!
— Немцы для меня не образец, но с этим я согласен.
Коротко постучавшись, вошел хозяин.
— Хотел спросить, всего ли хватает?
— Спасибо, всего вдоволь, — поблагодарил Григорий. — Скажи, Трофимыч, а немцы к тебе часто наведываются?
— Однажды только в лесу четверых патрульных встретил. Ходят по компасу — один круг, другой, а выбраться не могут. На нас тут иногда курская аномалия действует, и стрелка на компасе вертеться начинает. Я вывел их на путь правильный, так они мне фляжку с недопитым шнапсом подарили. Что удивляться? Ведь молодые совсем, мальчишки, можно сказать.
— Не Сусанин ты оказался, Трофимыч, — заключил с досадой Григорий.
— Сусанин? — задумался тот. — На сто верст вокруг такого селянина не знаю. Может, приезжий? А насчет гостей, скажу прямо. Редко кто наведывается. Да и то понять можно. Ближайшая деревня отсюда 20 верст. Бывает, староста оттуда ко мне наезжает.
— Интересуется, кто живет?
— Да нет, у него задачка посложнее будет. Интересуется, вернется ли Советская власть. А я откуда знаю? К ночи напьется до бровей, я его в сани уложу, и к утру его лошадь сама до дому довозит. Ведь как чудно живут люди! — Трофимыч покачал головой и пошел к себе.