— Дорогой шеф, у меня ранены руки, но не голова!
— Это я для верности повторил.
Небольшого роста мужчина в темном костюме и черной сорочке без галстука, по итальянским понятиям в расцвете интеллектуальных и мужских сил, то есть лет от сорока до шестидесяти, ловко скользнул в машину, и, едва приземлившись на сиденьи рядом с Вальтером, не успев плотно прикрыть за собой дверцу, бодро заговорил. Мысли он излагал быстро и уверенно, не сомневаясь в том, что говорит по-немецки. А внимательно слушавший его бригаденфюрер все больше убеждался, что наконец-то начинает понимать по-итальянски. В любом случае у стороннего наблюдателя наверняка создалось бы впечатление, что собеседники прекрасно понимают друг друга, правда, каждый по-своему.
Тем временем дорога вывела на пустынную набережную Рейна. Решили остановиться в этом безлюдном месте, и Людвиг тут же отправился погулять у реки.
— Сегодня мы с коллегой обедали у вашего посла Отто Абеца.
— Ну и как?
— Да примитивно, как всегда.
— Что так?
— Извините, не в обиду, но у нас в итальянских тюрьмах готовят с большей фантазией, нежели в доме посла Рейха. Суп с печально дрейфующей сарделькой — но это же тоска, а не посольский обед!
— Да я не о еде, а о содержании беседы за столом.
— А вот тут было, пожалуй, больше вкуса и остроты. Посол в разговоре постоянно интересовался, высадятся ли коалиционные войска. И если да, то где и когда?
— Мы же знаем точно, что высадка состоится ровно через три недели в Северной Африке и командовать объединенными силами противника будет американский генерал Дуайт Эйзенхауэр.
— И вы, конечно, сообщили об этом немецкому послу?
— Мы на службе Ватикана, где лучшая в мире разведка, а потому за одну такую сосиску и такую информацию?.. — он красноречиво вздохнул.
— Вот увидите, жадность погубит людей и дела их богоугодные.
Вальтер вынул из бумажника пачку свежих купюр, наметанным глазом определил сумму и передал ее представителю Священного престола.
— Это аванс. Если факт высадки подтвердится, получите остальное. А насчет лучшей разведки мира — надо быть скромнее.
— Как угодно, — не стал возражать гость, убирая деньги в карманы. — Только учтите, что когда это произойдет, вам захочется заплатить мне куда больше.
Теперь Вальтер действительно не сомневался в том, что генерал Эйзенхауэр высадится в Африке, как и в том, что в момент начала африканской кампании он вряд ли испытает острое желание резко увеличить гонорар ватиканскому осведомителю.
* * *
Банкира Вальтер застал не в кресле и не на диване, как было обещано, а сидящим за столом. На столе — шахматная доска с расставленными на ней черными и белыми фигурами. Банкир был полностью погружен в решение нередко возникающей перед деловыми людьми задачей — как обыграть самого себя.