Место Генриха тут же заняла спустившаяся сверху Вера. Она долгое время выполняла обязанности машинистки, стенографистки и секретаря при начальстве. Быстро расшифровать стенограмму и удивительно читабельно донести мысль генерала и до него самого, и до всех, кому она предназначалась, могла только она.
— Дар у вас, Верочка, наши примитивные мысли красиво укладывать на бумаги, — не удержался однажды от похвалы шеф.
И в качестве поощрения согласился с давней и, скажем прямо, необычной просьбой — разрешить ей хотя бы на полгода отлучиться от бумаг, занять место хозяйки загородного дома, где проходила подготовка людей для заброски в тыл противника.
— Ты что в такую рань пожаловал? — достаточно бесцеремонно поинтересовалась Вера у офицера.
— Начальство. — Лаконичность ответа исключала продолжение разговора.
— Пожалуй, я с вами поеду, надо кое-что по хозяйству сделать в городе.
Он неопределенно пожал плечами, что скорее означало согласие, нежели возражение.
Зал, и без того громадный, казался теперь еще просторнее не только благодаря своим размерам, но по причине отсутствия людей. Стол, освещенный яркими лампами, выглядел весьма рельефно на фоне остальной части помещения, погруженного в темноту У стола — три стула.
«Тройка» с двумя неизвестными появилась минут через десять. Председательствующий вставил в мундштук папиросу и низким голосом сельского дьяка объявил, что принято решение провести оперативный разбор дела, связанного с провалом операции в районе расположения противника.
Неистребимое желание русских создавать по разным экстренным поводам «тройки», «пятерки» и так далее вызывало у Северова внутренний протест.
— Ну что, Северов, рассказывайте, как все произошло. Готовились — храбрились, а как до дела дошло — струсили?
Северов резко ответил.
— Извините, но я такого слова не знаю.
— Ах, не знаете?
В этот момент дальняя боковая дверь открылась, и в зал беззвучно вошел Григорий. Опираясь на самодельную трость, он осторожно сел на ближайший от двери стул и теперь мог без труда разглядывать из темноты освещенные лица сидящих за столом, а также ссутулившуюся фигуру и затылок своего подопечного.
— Думаю, слово «дезертир» вам известно?
— Не только известно, мне довелось присутствовать при расстреле предателей.
— Где это происходило? — ухмыльнулся председательствующий.
— На фронте.
— Где? — председательствующий склонился к правому соседу и что-то раздраженно шепнул ему.
Тот лихорадочно забегал пальцами обеих рук по корешкам папок, грудой сваленных слева от него.
«Не удосужились даже почитать личное дело, прежде чем разговаривать на высоких тонах», — подумал Северов.