— В том-то и дело, что имеет. У меня украли со стола секретный циркуляр — доклад рейхсфюрера Розенберга. Как вы понимаете, ситуация весьма серьезная и может кончиться для меня крайне печально. И я не знаю, кого подозревать. Подлецы! — Гофмайер вновь потянулся к бутылке.
— Самого себя! — беспощадно и звучно отчеканила Карин.
Рука его застыла в воздухе, не успев коснуться горлышка. Карин подошла к газетному столику, вытащила из верхней стопки четыре скрепленных вместе странички и положила их на стол.
— Да вы с ума сошли! — Он схватил несчастные листочки и судорожно сжал их. Стало очевидно, что получить их обратно можно лишь вместе с рукой.
— Спасибо за комплимент, — сухо откликнулась Карин, наблюдая сцену. — Я на это никак не рассчитывала.
— Простите, фрау Карин, но вы не понимаете, что спасли меня, как минимум от унижений, а может быть… Но как это попало к вам?
— Вместе с газетами, которые вы принесли.
Гофмайер выпил одну за другой две рюмки.
— Что ж, отныне я ваш вечный должник. Просите, что пожелаете.
Карин знала цену пьяным обещаниям мужчин. И тем не менее эти слова она постаралась зафиксировать в памяти.
* * *
В тот вечер Шниттке вел себя как посланец, уполномоченный сверху решать все вопросы на месте и сразу Гофмайер был человеком в меру тщеславным и потому такая ситуация его вполне устраивала, особенно если учесть, что Шниттке был для него лицом не посторонним, а по-человечески скорее даже приятным. Поэтому некоторые его выходки, которые он пусть и не одобрял, но легко переносил.
— Итак, я уполномочен моим высшим командованием сообщить, что мы вам доверяем, — сказал почти напыщенно Шниттке, глядя прямо в глаза Генриху.
— Благодарю, приятно слышать.
— Но это вовсе не значит, что мы в дальнейшем оставим вас без внимания, а, точнее без нашего контроля.
— Вдвойне приятно это услышать.
Шниттке на секунду задумался:
— Что ж, рад иметь дело с человеком, который за словом в карман не лезет.
— В чужой — ни за чем и никогда.
— Что ж, тогда приступим к делу. Для выполнения планируемого задания вам выдаются документы на имя майора вермахта Генриха Груббе и соответствующая офицерская форма со знаками отличия и наградами. Все это, как вы понимаете, серьезный аванс. Однако наше руководство не сомневается, что вашим усердием, проявленным при выполнении наших задач на благо великой Германии, вы оправдаете его надежды.
— Приложу все усилия, чтобы не разочаровать тех, кто в меня поверил.
— Вот и прекрасно. — Шниттке облегченно вздохнул. — Сегодня же вам вернут вашу радиостанцию, и начинайте работать с Центром. Сообщите, что благополучно прибыли и приступили к легализации.