[1] Коридор (медицинский жаргон)
[2] Случаи с летальным исходом (медицинский жаргон)
[3] Кишечная непроходимость (медицинский жаргон)
— Ты что творишь?! Совсем из ума выжила!
Ника как была с наклоненной головой и занавесью мокрых волос на лице, так и развернулась, звонко капая на линолеум. В щель между прядями она разглядела мамину юбку и мужские джинсы.
— Ну ты даешь, Карташова, — знакомым голосом произнес их обладатель. — Уже тренируешься приходить ко мне в кошмарах, как девочка из «Звонка»?
— Исаев… — обреченно выдохнула Ника.
— Да что же ты стоишь? Надует же! Сквозняк какой! Мыслимо ли дело! — и Надежда Сергеевна бросилась за полотенцем.
— Мам, я сама…
— Сама ты уже вон, до чего додумалась. Давай сюда. Вот так… И немедленно в кровать.
— Тебе помочь? — протянул руку Паша.
— Не надо, — буркнула она, выпрямилась, чтобы продемонстрировать крепость духа, и, закусив от боли губу и не дыша, ровным шагом двинулась к койке.
С трудом усевшись, она едва не застонала от облегчения, но взяла себя в руки и смерила Исаева скептическим взглядом.
— А ты чего пришел? — сердито спросила она. — Позлорадствовать?
— Никусь, ну как тебе не стыдно! — вмешалась Надежда Сергеевна. — Человек приехал, чтобы тебе помочь, поговорить с твоим лечащим врачом…
— Я не собираюсь злорадствовать, Вероника, — Исаев сунул руки в карманы. — Мог бы, но не буду. А приехал я, чтобы успокоить твою маму. Могла бы в кои-то веки подумать о ком-то, кроме себя. Ты знаешь, какое у нее было давление?
— Павлик, не нужно… — начала было мама.
— Сто восемьдесят на сто, — неумолимо продолжал он. — Так что давай ты убьешь меня этим страшным взглядом в другой раз.
— Не собираюсь я… — Ника набрала воздуха для новой тирады.
— Так вот, — перебил Исаев. — Я звонил в ординаторскую несколько раз, меня отбрили. Надежда Сергеевна, Вы не попросите историю болезни? Может, хоть Вам дадут? Мне не стоит и пытаться, сами понимаете: хирургическая ревность, москвичи…
— Конечно-конечно, Павлик, бегу, — спохватилась женщина и через мгновение исчезла в коридоре.
— Какая еще хирургическая ревность? — Ника подозрительно прищурилась.
— Так, Карташова, слушай меня, — Исаев нагнулся почти к ее лицу, и она заметила в его глазу красный лопнувший сосудик.
Наверное, почти не спал…
— Ты опять с суток?
— Нет, удалось ночью вздремнуть. Иначе нельзя было бы сегодня… Не перебивай, — он говорил тихо, чтобы не привлекать внимания других больных и посетителей. — Я вчера вечером смог дозвониться до хирурга и выяснил, что у тебя был гангренозный аппендицит, абсцесс, тифлит и полный комплект, — сообщил он.