После этих слов Вин резко остановился, и девушке пришлось сделать то же самое. Его сильные и надежные руки легли ей на плечи и мягко развернули ее. В его теплых ореховых глазах светилась любовь. Медленно склонившись к ней, он ее поцеловал. Его руки мягко прижимали ее к себе, а ее руки обхватили его за шею. И, как это было всегда, когда она целовалась с Вином, она почувствовала, что согревается изнутри, и что костер внутри нее растопляет лед, которым она покрылась от холодности Вилсона. На самом деле президент как был далек от нее, так и остался. Он всегда будет где-то далеко в небе, и максимум, что она сможет делать — это любоваться им. А Вин… он не далеко от нее. Он рядом. И теперь, когда она знает его трагичную историю, он близок как никогда.
— Ах, как романтично, — равнодушно сказал чей-то мужской голос.
Маривонн и Вин спешно отпрыгнули друг от друга, как будто они были подростками, встречающимися против воли родителей. Маривонн залилась густой краской, а Вин поправил воротник своего комбинезона.
— Ох, простите, увлеклись немного, — поспешил сказать Вин.
Но Маривонн смотрела на стоящего рядом с ней мужчину, широко открыв глаза. В обтягивающим белом комбинезоне равнодушными глазами на нее смотрел Тревис. Рядом с ним стоял еще один мужчина лет пятидесяти на вид, чье лицо показалось девушке смутно знакомым, но она никак не могла вспомнить, где же его видела. Фонари в их руках осветили ее испуганное лицо. Прежде чем девушка успела дать деру, Тревис крепко схватил ее за руку.
— Ха, похоже, мы имеем дело с самой Интрижкой Президента, — голос второго мужчины оставался таким же равнодушным, когда он холодно осматривал Маривонн.
— И с самим Повелителем Собак, — Тревис уставился на растерявшегося Вина. — Ах, какая пара, какая пара!
— А ну отпустите ее! — Вин хотел вырвать Маривонн из рук Тревиса, но оказался скручен вторым мужчиной.
— А то что? — серые глаза Тревиса казались стальными. — Что ты нам сделаешь, тортами закидаешь?
— Отпустите Маривонн, она никому ничего не сделала! — пытался настаивать Вин, однако решимости в его голосе поубавилось.
Мужчины никак не реагировали на бессмысленные попытки Вина вырваться. Тревис был телохранителем президента, а значит, отличался хорошей физической подготовкой, и пытаться сдвинуть его — все равно, что пытаться сдвинуть скалу. А второй ни в чем не уступал ему, он даже казался выше и мощнее. Глаза миноров были бездушны, даже сарказм, который они явно пытались изобразить, звучал безжизненно, как будто люди безо всяких актерских способностей читали текст. Маривонн охватило отчаяние — неужели они так глупо попадутся?