— Странно было бы, если бы это было не так. Вы же сказали, что они юристы. И сколько их будет?
— Обычно работают они вчетвером. И желают получить за свою работу по двадцать талеров.
— По двадцать талеров? — ужаснулся солдат.
— Да, но они того стоял, господин коннетабль. После аудита вам эти деньги вернутся сторицей.
— Не мне, а барону, — не весело произнес Волков.
— Да-да, барону, — согласился Томас. — Так что, звать мне господ юристов и бухгалтеров.
— Зовите, если они согласятся работать за десять монет каждому.
Томас помолчал, подумал, покивал головой и произнес:
— Согласятся, у них сейчас нет работы.
— Осталось вытрясти сорок монет из барона, — невесело произнес солдат.
— Таким как вы все под силу, — ответил Томас, поклонился с достоинством и ушел.
А солдат ещё раз улыбнулся госпоже Анне, всё ещё стоявшей на балюстраде, помахал рукой, и выехал из замка.
— Десять талеров, — не то восхищался, не то возмущался Ёган. — Мужику за такие деньги, почитай три года работать. Почему так?
— Потому что они грамотные, а среди дурней ученый цены не имеет. Он бесценен, потому и плату требует большую.
— Несправедливо это, — не унимался Ёган. — Вот сколько дней он работать будет?
— Не знаю.
— Но не год же?
— Ну, не год.
— Несправедливо все устроено.
— Знаешь что?
— Что?
— Держись-ка от меня подальше, — сказал Волков.
— А чего? — ответил Ёган недоумевая.
— Да ничего, ноешь все время, дразнишь Господа, вот хлопнет он тебя молний и меня еще заденет.
— А что, я не прав? — не сдавался Ёган.
— Конечно, неправ. Был бы ты прав, то ночью бы не я, а ты вызвал на поединок фон Тиллера.
— Так он бы меня зарезал!
— Вот именно, потому что мужику — мужицкое, господину — господское, а император, так он вообще помазанник божий. Или ты против? — солдат в упор посмотрел на Ёгана.
— Нет, не против, — нехотя согласился тот. — Только все одно — мужику тяжелее всех.
— Да? Так шел бы в солдаты, там легко, сытно, а главное быстро.
— Что быстро? — спросил Ёган.
— Да все быстро, пику в брюхо или стрелу в башку, и все, прямиком к Господу.
— А вот зато барону легко, живи, не хочу.
— Да неужели? — усмехнулся солдат. — Война тридцать лет идет, сколько ты лет на войне провел, а?
— Ну, нисколько.
— А барон десять лет. А сколько у тебя сыновей на войне сгинуло?
— Да малы мои сыновья на войну ходить.
— А у барона один уже сгинул на войне, а второй еще пешком под стол ходит, а уже воевать учится.
— Все одно несправедливо все устроено, — упрямствовал Ёган.
— Отъедь-ка от меня подальше, пока Господь в тебя молнией не хлопнул.
И прямо в этот момент в болотах ближе к реке сверкнула молния, и до них докатился гром.