– Подошёл Том, покачал курчавой головой.
– Оль-ля-ля! Что же теперь делать?
– Давай ветошь и побольше, – сказал Евгений Робертович.
– Сейчас принесу, шеф, но она не очень чистая.
– Любую давай!
Через минуту Том принёс свою спецодежду и несколько тряпок.
– Что ж это такое? Что с ним? – растерянно вопрошал дедушка. – Ведь каждое утро одно и то же! На дизентерию это не похоже. На другие кишечные инфекции тоже.
– Его надо раздеть, – предложил Том.
– Не трогайте меня! – воскликнул Александр. – Не подходите! Я лучше умру здесь!
– Ну, ну, не переживай так, внучек. Ты тут не виноват. Это я, старый осёл, вообразил, что с тобой всё в порядке и потащил тебя в Окичёби. Ведь предыдущие два дня всё начиналось так же! Давай отойдём в кусты и приведём себя в порядок. Хоть немного. Том, бери его под руку.
Евгений Робертович и Том подняли Сашу и оттащили в кусты. Там раздели и обтёрли ветошью. Потом надели спецовку Тома, а трусы и шорты выбросили.
– В трейлер я не сяду, – заявил Александр, немного успокоившись.
– Ты поедешь с нами, в лимузине, на заднем сидении, – сказал дедушка.
– А вдруг меня опять? – губы Саши дрожали. Они запеклись от жажды, голос осип.
– Ничего Мы тебе что-нибудь подстелим. Ты не стесняйся и не терпи. Никто ни о чём не узнает. Пошли.
Под руки Сашу довели до лимузина. Том засунул ему в штаны кучу тряпья. Потом Саше дали выпить стакан лимонаду и поехали назад. У всех настроение было подавленное. Больше всех переживал Евгений Робертович. Он напрягал все свои извилины, пытаясь понять причину Сашиной болезни, но не мог припомнить ничего подобного из медицинской практики.
Александр лежал скрючившись на заднем сидении, и жизнь казалась ему уже конченной.
«Хоть бы мне умереть, – думал он. – Я не переживу такого позора. И как это я не удержался, не дотерпел? Ведь несколько секунд всего не хватило! И все всё видели, и Валера и Женя! Что они подумают обо мне? Они будут презирать меня. И правильно сделают! Надо убираться из этой Америки. Убираться навсегда. Не видеть ни Женю, ни Валеру, ни Раковских. Скорее в Найск! В Сибирь! Подальше от этой Флориды с её коварной инфекцией. А лучше всего умереть. Не буду больше, ни есть, ни пить. Решено. Больше в рот не возьму ни крошки! Лучше умереть с голоду, чем жить таким уродом».
Лимузин подкатил к вилле, и Сашу под руки вывели из машины. Он шёл, держась за живот, а Марта с удовольствием наблюдала эту сцену.
«Так, прекрасно, ещё один день испорчен этому „внучику“ и его дурному деду. А она, Марта, вне всяких подозрений! Здорово Господь её надоумил. Пожалуй, она скоро добьётся своего. Это „внучек“ – антихрист с треском вылетит из Флориды вместе с другими Раковскими и она опять станет полновластной хозяйкой на вилле».