– Дед, ты тут сидишь, а у нас ЧП, – шепнул ему на ухо Валерий.
– Что случилось? – с тревогой спросил Евгений Робертович.
– Не здесь. Пошли к тебе в кабинет.
Евгений Робертович поднялся и пошёл вслед за Валерой.
– Да что случилось? Опять что-нибудь с Сашей?
– И с ним, и с Женькой.
– Что? Где они?
– Сашка здесь, а Женька ещё на море.
– Что она там делает одна?
– Моется, наверное. Грехи смывает. И улики тоже.
– Какие улики? О чём ты?
Они вошли в кабинет.
– Ну, давай, не тяни!
– …Сашка Женьку трахнул.
– Как это?
– Очень просто.
– Не понимаю. Объясни.
– Ну, втрескалась в него Женька! Раньше они только целовались, а сегодня…
– С чего ты взял?
– Сам видел.
– Когда?
– Только что. На песчаной косе, возле скалы.
– А может, ты сочиняешь? Может, они просто целовались или обнимались?
– Ага! Голые! Сашка там такую яму копытами вырыл, что упасть можно. Я своими глазами всё видел!
– Так что ж ты не помешал им?
– Растерялся.
– Ах ты, Господи! Неужели это правда? А может, тебе показалось?
– Да я с ним только что разговаривал. Он прощения просил!
– Давай его сюда. Я сам с ним разберусь. Этого только нам не хватало!
Через пару минут в кабинет вошёл Валера, таща за руку бледного растерянного Сашу.
– Вот он, козёл!
Александр исподлобья взглянул на Евгения Робертовича.
– Ну, давай рассказывай, что натворил? – спросил Раковский-старший тоном директора школы. Саша молчал. – Ну, что? Язык проглотил? – Александр стоял, переминаясь с ноги на ногу. – Правду мне говорит Валера или нет?
– Правду…
– Значит, ты действительно имел близость с Женей?
Саша кивнул. Лицо Саши заливала краска стыда. Он готов был провалиться сквозь землю.
– Я не хотел этого… Это она…
– И всё равно ты не имел право этого делать.
– Я хотел отговорить её… Я не думал, что так получится… Мы были одни… Мы только обнимались и целовались.
Александр недовольно покосился на Валеру. Тот перехватил его взгляд.
– Сейчас как дам в глаз! Будешь тут зыркать!
– Тихо, тихо! – урезонил его Евгений Робертович. – Только мордобоя нам здесь и не хватало.
Валера отвернулся. На лице его ходили желваки. Он еле сдерживался. Он был зол на Сашку, на себя, на Женьку. Он жалел, что растерялся в нужный момент и не смог помешать этим малявкам. И теперь он мысленно ругал себя: «Ведь мог же я схватить этого Сашку за ноги, протащить по песку, швырнуть в воду! А Женька? Она осталась бы лежать голой? Ну и что?! Подумаешь, невидаль! Она вскочила бы, прикрылась руками, а я дал бы ей такого пенделя! Вот это было бы дело! Вот как надо было действовать. А я всё прошляпил. Разинул рот, и ждал пока Сашка кончит. А потом трусливо поплыл назад. Плохо. Не уберёг сестрёнку».