Я не обратил внимания, когда город стал прибывать не улицами, не площадями, не парками, а людьми…
Помню, как вместе с папой, мамой, какими то семейными друзьями отправлялись по выходным в парк Горького и, сразу справа, за мостиком, располагались с немудрящим «дастарханом» на травке, родители выпивали и закусывали, мы, малышня, купались в Свислочи, бесились…
Помню, как зимой ходили в тот же парк Горького в цирк-шапито – огромную брезентовую палатку с дощатыми рядами скамеек, ареной…
Помню катки, которые заливались на Центральной площади, на стадионе «Динамо»…
Помню поездки в гости к родственникам…
Но, это всё географическая память. Когда начались встречи, знакомства с людьми вне круга домашнего общения, вне школьного круга, с людьми взрослыми?..
Пожалуй, началось это с бани…
Через Бетонный мост, сразу налево, либо по рельсам в сторону пожарки, располагалась «железка» – старинная, теперь уже позапрошлого века баня. Построена она была для того, чтобы члены локомотивных бригад, вернувшись из рейса могли отмыть угольную гарь и пропарить застывшие кости…
В середине пятидесятых, когда мы с папой стали ходить в эту баню – она была в Минске самой почитаемой по пару. Живы были в ней и, как теперь говорят, «заморочки» внедрённые ещё локомотивными бригадами, ну, например, полки выстилались соломой, приходить в баню нужно было к первому пару, иначе было « не в кайф», запрещено было париться с мылом и т.д. и т.п.
В «железке» был строгий регламент. По средам парились евреи-таксисты. Это был их день, они собирались со всего Минска, ребята были лихие, в бане стоял гогот и ор, говорили в основном на иврите, все друг друга знали с малолетства, помнили кто где жил до войны, помнили гетто, эвакуацию, кто у кого были родители, кто кого обижал в детстве…
По пятницам – собирались спортсмены – борцы, штангисты, легкоатлеты, публика чистая, к бане относившаяся, не как к досугу, а как к работе, люди сильные и, что производило впечатление, выезжавшие за границу, это накладывало на них некий таинственный флёр…
Попасть в баню в этот день считалось не очень удачным, поскольку спортсмены «строили кольца» – занимали очередь на полок друг за другом – кольцом – и попасть на верхнюю полку, пока они не выпарятся все, не отмассируют друг друга, не пройдут по второму разу – не было никакой возможности…
Помню, однажды попав в такое «чертово колесо» стояли мы с папой внизу, папа был очень расстроен и, хоть в бане его уважали, но пробиться на полок не получалось. В это время в парилку вошёл Лёня Китов – был такой феноменальный борец, который папе позировал и, который запомнился мне великой фразой: