Двери лифта широко распахнулись и в глаза ребенка ударил ярчайший чисто белый свет, он закрылся рукой вскрикнув, и услышал голоса:
— Дорогой наш! Поздравляем! Поздравляем с днем рожденья! — кричали тысячи лиц. Поздравляем!
Мальчик убрал руку от глаз, и его заволокло тепло. Он поборол свое стеснение и вышел вперед. В тот день они ели торт, запивали его вкусным коктейлем, сделанным из мороженного и молока, и все время шутили и смеялись. Он был счастлив как никогда в жизни.
А потом, когда веселье закончилось, и все уставшие, но веселые, начали расходиться, мальчик лег в свою кровать, укрывшись в одеяло с головой.
— Мой дорогой друг — сказал отец. Открой лицо, у меня подарок.
— Пап я благодарен тебе за все, ты не представляешь, как благодарен.
— Представляю, уж поверь — усмехнулся он. Ты раз двадцать весился ко мне на шею, и это за один только день. Ты сам праздник мне, я снова почувствовал себя живым. И еще мы оживили сердца других. Завтра погляди в их глаза: Они будут светиться, мы подарили им самый ценный подарок: Надежду.
Отец ушел на ночную смену, и мальчик хотел помечтать. Настроение было отличным, он скинул одеяло.
Перед его глазами лежал хрустальный шарик, а в нем на казавшиеся живыми и покачивающимися елями падал снег. Играла тихая музыка, и мальчик смотрел восхищенно и повторял: «Мы подарили надежду, мы подарили надежду…»
— Я не знала… Твой отец? Он… Прости что так получилось.
Но Неизвестный лишь улыбнулся воспоминаниям, и отдавшись минутному порыву обнял ее прижав крепко крепко. Потом, видимо смутившись, отстранился и стал напевать под нос незнакомую песню.
Он выглядел счастливым:
— Мы уходим.
— Я знаю.
— И все?
— И все. Вы правы, точнее ты прав, лучше быстрей уйти. Чем дольше мы задержимся, тем сильнее я буду жалеть о своем выборе.
— Ты согласилась? Или этого хотела твоя мать?
— Разве теперь имеет какое — либо значение?
— Для меня — да. Но и эту тему мы оставим на потом.
Море встретило их пенистыми волнами, обволакивающими каменистый берег. Поодаль караулил Рыболов — невысокий, похожий на плавник с носа катер, а у берега с сигнальной лампой около высоченного столба, скрученного буквой Г, на камне присел старик-Мор в дождевике:
— Не затягивайте с купанием. У моря снова весеннее обострение — без мужика негодует, как хлещет!
Амалия прикрыла пальцами рот.
— Чего ты, девица! Беда коль сухо! А так…
— Давай поторопимся — прервал его Неизвестный.
Мор натянул перекинутую веревку и вздернул светильник.
Приметив «гостей», Рыболов сверкнул прожектором и причалил к берегу, развернувшись широким бортом. «Рискует!» — подумал Неизвестный, но отчитывать его бесполезно.