Они быстро побросали свои пожитки в причаливший катер, и залезли в крытую кабинку. Турбины, привороченные к днищу, выглядывали по бокам. Их запускали парные двигатели, работающие от нагрева элементов в машинном отсеке. Из катера механики парящих кинжалов сотворили гибрид имперского Охотника. Разве что этот Рыболов не умел нырять в воду как последний. Хотя пиратские варианты Рыболова вполне соответствовали названию, и были во многом аналогичны Охотнику.
— Йом, спасибо — поздоровался он с мужчиной. Йом обратил внимание на Амалию.
— Она с нами?
— Подброшу до уютного очага. Оповести остальных, впрочем, как я вижу, ты последний еще не отплыл.
— Приказ мастеров парящих кинжалов.
— А я кто?
— Я участвую в… — медлил Йом. Неизвестный понял, что он не желал бы распространяться о их деятельности при Амалии.
— Присоединяйся к нам, как освободишься.
Йом пожал ему руку и неожиданно для всех вынул из кармана плаща статуэтку.
— Это тебе.
Амалия с краской на щеках приняла подарок. Вырезанная из дерева пирамидка, вращающаяся на оси.
— Не знал, куда девать ее — вот и пригодилась.
Девушка сбивчиво пробормотала «спасибо», и захотела сбежать. «У него глаза как море!»
— Гийом и Тень шли порознь? — спросил Неизвестный.
— Любовные повести — не моя стихия. Фернир уже там. Обследует таверны и прихожие дома на удобство.
— Тогда бывай.
— Мы отплываем не одни? — спросила Амалия, когда Йом объяснив Неизвестному как управлять судном, поспешил за исполнением поручения братства.
— С ними хоть земли сворачивать. Забирайся поудобнее. Как заведу мотор, может тряхнуть.
— Мы на нем совершим дальнее плавание? Как первооткрыватели?
— Надеюсь, что нам повезет больше — угрюмо сказал Неизвестный.
— Но ведь они обязательно должны были вернутся домой, раз открыли что — то новое, и об этом узнали другие.
— Они и вернулись, но притащили с собой пауков, змей, тараканов, и других тропических жуков с окостенелых барьерных рифов.
— Рифы? Это которые состоят из останков морских жителей?
— И из останков гигантских китов. Странно, что они под конец своей жизни плыли к ним. Из костей и отложений там сформировались настоящие плодородные земли, за исключением пары неприятных моментов.
— Они были непригодны для жизни?
— Скорее непригодны для человеческой жизни в современном понимании, если можно сейчас так выразиться, этого слова. Аборигенам дискомфорта местная фауна не доставляла.
— А как называются эти рифы? Я никогда не слышала о них.
— Какой смысл в том, что я тебе скажу? Назвать можно как угодно, и их и назвали, как угодно. Охотничьи угодья.