— Это лесостепь?
— Нет это так назвали рифы, хотя там отродясь никто кроме аборигенов не охотился, да и они, походу, питались в основном морскими дарами.
— Бред.
Она почувствовала его раздражение, но в чем причина?
— Я читал интересную историю, может она и не покажется тебе интересной — сменил тему Неизвестный.
— Вы уходите от ответов.
— Будешь слушать? Она небольшая, а заняться нам пока нечем, течение еще не разыгралось, и плыть полагаясь на хлипкий мотор неразумно.
— Тогда я вся в внимании.
— Ты знаешь о протекторах?
— Это те, которые защищают слабых и поддерживают сильных?
— Они самые. Я нашел порванную записку одного из них. Вероятно, он сейчас жив.
— Можно услышать?
— Конечно, на, читай.
— Нет, нет! Вы обещали рассказать.
— Начнем?
— Там его диалог с женой, он говорит о том, что не хочет занимать пост защитника.
— А дальше?
— В смысле дальше?
— Вы обещали историю.
— Будет история.
Вот письмо, в нем говориться следующее:
«Моя дорогая Жослин, я так сожалею о своем долгом отсутствии, но вынуждают дела. Каждый день с рассвета до заката мы патрулируем полузаброшенные острова в поисках выживших. Их немало, но состояние людей оставляет желать лучшего. Многочисленные хвори забирают с собой народ, а врачи неспособны с ними совладать.
От великой империи остается только пепел и одно слово. Знаю, что если это письмо попадет не в те руки — мне конец. Орден Скрижиатели объявит меня отступником, и мне грозит ужасная смерть в Консинвеле на арене, лишенным прав, или трещина под библиотекой Скрижиатели, куда сбрасывают мертвецов, но я доверяю своему посыльному, он отправлял тебе письма на протяжении десяти лет, и ни разу не подвел меня.
Я хочу быстрее вернуться домой, но нет отбоя от нуждающихся. Когда я вступал в двери ордена протекторов, я не думал, что хочу им быть. И сейчас тоже понимаю, что не хочу, но убегать поздно. Мои руки скованы обязательствами и вечной клятвой, я стал слугой ордена, и по всей видимости буду им до скончания дней.
Мой брат куда более способный чем я. Я никогда не просил, чтобы эта чаша досталась мне, и именно поэтому она попала в мои руки. Я решился: на днях я покину орден, уйду тайно, и залягу на дно на пару лет, а потом вернусь, ты только дождись меня».
(Дальше текст не разборчив).
— Он явно не успел дописать последних строк, и тут я нашел другое письмо:
Меня предали, предали. Все обманули меня, я пытался бежать, и смог. Сейчас я прячусь в канаве рядом со стоком из старых очистных сооружений. Они еще не включились после ночной смены. Здесь тихо и холодно, я не понимаю, как тут оказался.