Она не знала какое сегодня число, и была уверенна, что и Неизвестный тоже не знает.
Вот так, сидеть перед куском бумаги с маркером в руках, и смотреть, пытаться что — то придумать.
Неизвестный снова стал безразличным. Она и не понимала, как он винил себя в том, что вдруг начал привязываться.
Чего он так напугался той тропинки, по которой возможен путь к счастью? Она для него была недостижимой, он жил мечтами, но чужими.
Он никогда не представлял в своих грезах себя, никогда не видел себя там, и не хотел видеть. Даже не пробовал, полагая, что «оно того не стоит», и что он не центр мира, а значит его проблемы — подобие ветра, подувшего с севера на юг. Ветер прошел — проблемы ослабли, ветер вернулся — он привык справляться один. Он всегда отгонял поток непривычных ощущений безразличием, но никто этого не знал.
И не узнает.
Странные синие тени вокруг глаз постоянно стояли у него на виду, не исчезая даже в минуты радости.
Он и сейчас стоял на корме и разглядывал с куда большим интересом пещерные полости у какой — то торчавшей вдалеке каменистой верхушки.
С таким задумчивым видом разглядывать мертвый камень сможет далеко не каждый.
Вода всегда своего неестественного, полночного цвета, не пыталась успокоить, а наоборот всем своим видом давала понять, что не стоит надеяться на спокойный день. Периодически они наталкивались на маяки. Тогда Неизвестный раздевался, хватал непромокаемый мешок и греб к ним. Затем, она со страхом наблюдала, как катер относит от маяка, и успокаивалась только когда в башне запылал огонь — значит зарисовка прошла успешно, и он узнавал, куда их занесло.
Так шел день за днем.
Пока серый мир еще не успел проснуться, Неизвестный вставал и выходил на корму, один раз Амалия даже увидела, как он достал удочку и начал ее разматывать, но замерев, неожиданно стал убирать назад. Временами, катер подхватывали подводные течения и они, вцепившись в поручни, с наполненными ужасом и отчаяньем глазами ждали, пока тряска или иной водяной порыв не оттянет их, и круговорот стихнет. Неизвестный высчитывал курс, пользуясь механизмом, изготовленным мастером Ореном. Он работал по принципу балансировки, вкупе со Стагмином, присоединенный к контактам рулевого управления, часовой механизм направлял угодивший в поток корабль и позволял избирательно выискивать «водные тропы». Все показатели отражались на четырех циферблатах мини-башни, устанавливаемой в машинный отсек. Амалия понаблюдала разок за действиями Неизвестного, и потеряла всякий интерес к многочасовой копотне и переглядыванию с карты на непонятные сигналы Стагмина и миниатюрной копии часовой башни.