Они расселись у пламени. Неизвестный трапезничал не спеша. Амалия с голоду поглотила бульон и бобы, а он отпивал рыбной похлебки и жевал жилки с засоленного мяса.
На срезах сталактитов виднелись канальцы, по которым стекала жидкость. За обрезанными кристаллами в углублении валялись остатки пирита соломенного цвета.
— Разворошили как могли — прокомментировал он ее взгляд на множественные срезы. Алчность людская не знает преград.
— Почему алчность?
— Пирит — ложное золото. Оно годится разве что для изготовления механизмов ружей или разжигания огня. Эта пещера — показательное место того, насколько в жителях, осведомленных о ней, преобладает жадность.
— Они могли голодать.
— Голодающие не залезают в пещеры.
Дым скапливался в пещере и от духоты Неизвестный расстегнул рубаху.
— Не надо ли погасить костер? — спросила Амалия.
— Костер? — ах, да.
Он притащил воды и залил им пламя. Оно поддалось с шипением, оставляя влажные угли.
— Светает? — поразился Неизвестный. И правда, водопад окрасился желтым. Но засомневавшись он выглянул в Дозорном Плаще.
Прожекторы.
— Засиделись, встаем. Пора — засуетился Неизвестный.
— Смотри под ноги, чтобы в бочаг не угодить. Тут болота бывают… Всякие… Из города сливаются отходы.
По закраине пройти не получилось.
Отряд гвардейцев прочесывал рассаду низких колосьев вдоль болотистого берега, в поисках беженцев. За отрядом шли «белые плащи».
Неизвестный пригнулся, прижимая Амалию к камням. Сработал плащ теней. Она слышала, как простукивает его сердце.
Гвардейцы окрикнули тень.
Не отозвавшись, она пустилась к лодкам. Прожектора камертоном выловили мшистый округ.
Тень пустилась вплавь с легкостью форели. Она уже достигла проема замка, где ее встречали катера и красноватые пиджаки с капюшонами на лицах, и тут злые шутники на стене дернули рычаг. Ставни замка прикрылись, и он опустился под воду.
Цепи съехали, распугав рыбаков, уплетывающих на лодках — они не желали случайным образом попасть под обстрел и оказаться в сводках преступников и браконьеров.
Ловля рыбы строго запрещалась, и к еде допускалась предоставляемая на душу норма. Ни грошом и горошинкой рваной пленки гороха больше.
— Через топи мы будем до следующего утра ползти — побеспокоился Неизвестный о времени, а не людях, чем изрядно удивил Амалию. — Зато безопасно — добавил он. Никто не ожидает увидеть идиотов, ползущих сквозь непроходимые болота.
— На то ведь они и названы непроходимыми? Да?
— Пока.
— Я не могу маскироваться как вы и сливаться с толпой.
— Мы не станем выделяться, на фоне города мы крошечное пятно. Главное, чтобы достаточно высохнуть, после того как преодолеем запруженную реку и болото. Мешки я дотащу, а из дозорных плащей переоденемся в странников. Интерес стражи ослаб, и Неизвестный преспокойно выключил плащ тайн. Он увидел, как Амалия быстро зашла за камень. Ожидая, пока она закончит с «женскими делами», он присел на корточки, набирая камней, чтобы отвлекать стражу. Смутное чувство овладело Неизвестным.