После того разговора я его больше никогда не видел.
— А как же всеобщее прощение?
— Живи мы иллюзиями, воплощенными в жизнь — это были бы не иллюзии, а измененный мир. Мир, который мы погубили, и который не пожелали спасти. И сейчас мы его губим, давим, выкачиваем соки из недр, а он нам отдает свою плоть и кровь, побелевшую и потрескавшуюся.
Альфредо говорил точно исповедовался. Мальчик не ожидал такой публичности.
— Своими силами я восстанавливал братство Парящих Кинжалов. Никто не желал в него идти, никто не верил в единство там, где каждый сам за себя, но я нашел людей, среди нищих. Вначале члены набирались из зараженных. Я хотел показать — не важно кто ты, твоя жизнь не пустое слово, пусть все почувствуют её. Мы перестали продаваться, я и сам не отнял ни единой жизни. При мне убийств не будет. Я их остановил, прекратил. Поднял с колен народ. Дела налаживались, но император ввел войска. Они не заботились об окружающей среде, ведь сами жили не здесь и сейчас, они жили куда дальше, за морями на Востоке. Если верить их разговорам, а я верю — в восточной части сохранились острова, полные растительности. Для них то был курорт, для нас — мечты о рае на земле.
Мальчик терял реальность, он уходил в себя, и ощущал, как аналогично реагирует Альфредо. Тот рассеяно ворошил глазами пространство, будто они с ним угодили в кокон, где велся их насильный диалог.
Мальчик ощущал струящуюся кровь, от которой ломило вены. Их глаза невольно переплетались, и они разговаривали, как в ловушке, если бы не то, что мальчик чувствовал себя способным смахнуть тяжесть как комара, что он и сделал, после уточнений.
— У меня вопрос.
— Спрашивай уж…
— Иридиум, откуда он взялся в таких количествах?
— Кто его знает, слух ходил, что от повторного удара волны, расколовшей материк, в земле образовалась трещина, она разошлась шире, и из недр вначале полилась пылающая лава, а за ней иридиум. Однажды я даже услышал у путешественника, сходившего с дирижабля, что землю проело насквозь, как голодные крысы прогрызли сыр. Я в такие байки не верю.
— Слишком наивные?
— Слишком чудовищные.
— Сколько лет я буду обучаться?
— Учитывая твой возраст — около восьми.
— А дальше?
— Дальше — идти своей дорогой, выполнить то, что ты собирался. Не советую покидать нас до того момента. Ты попросту не выживешь. Если справишься с окружающей средой, то люди покоя тебе не дадут, а навык скрытности оттачивается одним временем. В дополнение ко всему — обучение проходит интенсивно, на землю ты сходишь на два часа, будешь обучатся маскировке, а я — следить. Как только я не смогу найти тебя не только в толпе, но и в безлюдном пространстве — ты обучен достаточно.