— Почему вы улыбаетесь? Это же…
— Слушай дальше — со вздохом сказал он и отвернулся к единственному целому окну.
Мужчина увидел своего деда, тело которого плыло по поверхности, слегка погруженное внутрь. За дедом течение заволакивало и других. Соседний остров тоже ушел под воду. Лица утопающих омывались со всех сторон водой, маленькие волны плескались о их тела, а он греб.
Рассказчик уже рыдал, проглатывая слезы, но слушатель в эфире встал с кресла:
— Вы кому — то помогли вылезти?
— Нет — честно ответил мужчина.
— Понятно. Вопросов не имею.
Мужчина продолжил рассказ.
— Дочка моя, солнце мое, заболела и сын, простыли, но лекарств… Один лишь флакон с мазью под нос, утащенный у надзирателя, работающего на заводе. Пробрался к его ящику и вскрыл.
— Когда это произошло?
— Месяца два назад.
— Какова причина воровства?
— Вам еще нужна причина?! Да у нас умирают тысячи, одни за другими, а вам нужна причина?!
Эфир на миг поставился на паузу, сидящие зашептались.
— Он возражает! Какая дикость!
— Под стражу! — прорвался сквозь радиомолчание командирский голос.
Щелкнули дверные замки и эфир возобновился, но центральная часть картинки не формировалась.
— Присобачили к креслу — сказал Альфредо. Мы слышим посторонние голоса лишь по той причине, что твой приёмник соединен с каналом прослушки.
Мужчина дальше рассказывал свою историю.
— Лодка дала течь, мне пришлось ее покинуть на ближайшем островке. На нем все было спокойно, люди гуляли по дорогам, и не обращали внимания в сторону моря. Я поднялся по торчащей из воды лестнице наверх, и долго глядел на фонари. Как давно я не видел света. И вы можете себе представить? Подходил к каждому горожанину, просил денег, еды, помочь чем — ни будь, а они мне все: Иди работать неуч. Ребенка пришлось оставить в одном из домов. Вернулся я уже с дочерью, а они отговаривались и отвечали мне презрением.
Один даже оттолкнул со всей силы, и сказал, что если я подойду к кому — ни будь еще раз, то он пожалуется лорду — протектору, и меня упекут на всю жизнь работать в подземные рудники, наполовину затопленные водой.
Звук записывающего под диктовку пера.
— Поговорим о проступке. Что вы сделали?
— Мне пришлось достать еду, и взять немного из мясной лавки.
— Вы имеете ввиду обокрасть?
— Я не оправдываюсь, но, думаю, в моем положении все объяснимо.
— Поздно думать — с менторским тоном донесся женский голос.
Мальчику оставалось догадываться, кто из сидящих произнес это. Их лица скрывала тень, а фонари били в замаскированный квадрат, где, вероятно, прикованный, защищался мужчина.