«Кончена моя жизнь, так глупо…» — гирей дернуло сердце, но в последний момент буравчики замерли перед лицом и… растворились.
Судья ловко перехватил его руки, завернул за спину, заставив зашипеть от боли, и сдернул маску.
Удивлению его не было предела, как и удивлению мальчика.
Перед ним стоял лорд — протектор.
— Ребенок… Где! Говори, где ты достал эту вещь?!
Мальчик молчал, думая, что последует удар, но протектор махнул рукой страже, двое подошли и повели его по направлению к тюрьме.
Маски больше он не видел, она пропала прямо из рук тупо уставившегося в пол Защитника.
Послышался обрывающийся крик, душа покинула тело человека.
Его все равно казнили…
Мальчик обернулся назад, он встретился в последнюю толику времени с глазами мужчины.
Он принял его за своего сына, и мальчик в голове мысленно проговорил сам себе: ты не один, я рядом.
Зачем он это сказал? Он и сам не понял, но знал, что так будет правильно.
«А еще протектор называется, защитник… нашелся».
Его провели под сводами цитадели.
— Выше голову — рявкнул стражник, следующим будешь. Не стоило тебя жалеть. Был бы на его месте наш смотритель — лежать тебе в соседней канаве вместе с тухлыми отходами.
Они вновь прошли через тот злополучный переулок.
Старик, избитый до крови, лежал на земле, бродяжки так и играли в карты.
С балкона третьего этажа свисал сгнивший труп, который никто не решался сбросить вниз.
А из четвертого, прямо из окна доносился жалобный детский плач. «Быть может этот мертвец был его отцом, таким — же, как и мой, или лучше».
— К — а — а — к уставился! Но тебя, видимо, пощадят. Год — другой отработки дадут в шахтах. Надышишься кислороду — знать будешь как устраивать погромы. Ну диву даюсь, давно бы пора пристрелить, а нет — ребенок, шелудивый пес! Пожалел! Доброе сердце, с такими скотами нельзя опускаться до милосердия.
— Он не переживёт эти два года — добавил второй охранник, — думаю, лорд — протектор решил не пачкать руки.
На этом они и согласились.
Его бросили в камеру. Тесная комнатушка.
По крайней мере он здесь один.
Мальчик лег и забылся беспокойным сном. Ему все снова и снова, как на повторе виделась взмывшая в воздух откуда — то взявшаяся птица, и обрывающийся крик.
Жизнь продолжается… Но не для казнённого.
Он проснулся с рассветом и поднялся с кровати, поскрипывающей от его телодвижений. Морозило и шмыгал нос.
Куртка распорота.
Он спохватился. «Где Камень?!» Он потерял его! Мальчик помнил, что пронёс «грелку» под аркой. Стража обобрала? Ужас поверг ребёнка, решимость утекла как вода из дырявой бочки.
Еды так и не принесли. Они хотят заморить его голодом?