"Непосредственно к северу от Скифии, за Галлией, в океане", — советует Диодор Сицилийский (15, V, 23; I, 5). Псевдо-Скимн и Аполлоний уточняют — вблизи устья Эридана. Плиний и Страбон признают существование Эридана, не осмеливаясь спорить с авторитетами, но считают вымыслом Янтарный остров.
Но на современных картах нет такой реки, как, впрочем, и на древних. Где-то на севере — вот все, что известно. Чаще всего называют Эльбу и Вислу, иногда — Неман и Западную Двину, редко — Неву. "Я-то ведь не верю в существование реки, называемой у варваров Эриданом, которая впадает в Северное море (оттуда, по рассказам, привозят янтарь)", — честно признается Геродот. Казалось бы, адрес обнадеживает: река, впадающая в Северное море. Но мы не дослушали Геродота: "С другой стороны, несмотря на все мои старания, я не мог ни от одного очевидца узнать подробности об этом море на севере Европы" (9, III, 115). Значит, Северным могло называться любое море к северу от Греции. В том числе и Балтийское, куда впадает самая "янтарная" река в мире, и Черное, как мы уже говорили выше. (Впрочем, Геродот охотно именует Северным морем и Средиземное, противопоставляя его Южному — Индийскому океану[5].) Однако Пифей ни словом не обмолвился о том, что Абалус был вблизи устья Эридана. Он вообще не упоминает этой реки, что, кстати, является одной из загадок его першит. Не только ученый, ни один грек не прошел бы мимо того, чтобы не нанести на карту и не рассказать о знаменитейшей реке мира, упомянутой в мифах. Пифей почему-то прошел. Не помогут ли нам другие авторы? Все они сходятся в том, что Эридан — большая полноводная река. Посмотрим на карту.
Рейн нельзя отождествить с Эриданом по той причине, что последний упоминается Овидием при изложении им мифа о Фаэтоне. Ко времени Овидия Галлия была хорошо изучена, значительная часть ее покорена, а Рейн форсирован Цезарем. Значит, это разные реки.
Другую крупную реку — Эльбу считает Эриданом Р. Хенниг (38, с. 196–197) на том основании, что еще с древнейших времен янтарь доставляли в Средиземноморье либо по Рейну, либо по Эльбе (много янтарных изделий обнаружено при раскопках на Крите и в Египте). Из первого суда перетаскивали в Рону, из второй — через Влтаву в Дунай. Но в любом случае речь идет о транспортировке, а не о добыче.
Э. Сайкс связывает Эридан с Рижским заливом и в качестве аргумента приводит ареал распространения янтаря — от Риги до Щецина (116). Мысль верная, но едва ли греки могли назвать залив рекой.
Примерно в центре этого района, к востоку от Щецина, течет Висла — первая река, с которой уверенно связывают если не добычу, то по крайней мере продажу янтаря. Сюда, сообщает Плиний, прибыл за янтарем курьер Нерона в конце его царствования, и отсюда он направился к востоку, к непосредственному месту добычи (58, XXVII, 43–44)