— Ранний Артем, — произнесла Наташа задумчиво. — И поздний…
— Не всегда поздний писатель лучше раннего, — сказал Аркадий. Потом, улыбнувшись, добавил: — Из-за чрезмерного любопытства был потерян рай.
— Да, да, — кивнула Наташа.
Зазвонил телефон. Вера Игнатьевна начала давать по телефону подробную справку, какие интересные поступления она ожидает в Лавке в ближайшие дни, на что — подписку.
Аркадий поставил перед Астаховой пачки книг ее мужа, спросил:
— Вам помочь донести до машины?
— Если не затруднит. О рае вы, Аркадий, заметили очень точно.
— Не я, классики заметили.
Дома Наташа налила полную ванну воды, опустила в нее палку (палку одолжила у соседки-старушки) и начала смотреть — переламывается в воде палка или нет. Старалась вспомнить веселые школьные глупости. Если Лева застанет ее за этим забавным экспериментом, он по достоинству его оцепит. Как хорошо, что Лева обладает вполне достаточным чувством юмора. Только не думать об Артеме таком, каким она его видела в последние минуты перед «скорой». Прав Степа Бурков, когда сказал, что время усиливает дружбу и усиливает тяжесть потери.
Около себя Артем увидел дочь. Сидела неподвижная, странно застывшая под слабым светом ночника. Лицо дочери несло сейчас дополнительный возраст, внезапно возникшую тяжесть. Артем пошевелил рукой. Геля повернула голову.
— Папа.
— Ты не помнишь, кто написал статью о льде?
— О чем?
— О гляциологах. Недавно в журнале. «Наука и жизнь».
— Папа…
Слабость. К руке что-то прибинтовано. На штативе колбочка с жидкостью. Штатив стоит рядом с кроватью, касается подушки. Манжет на руке, на другой. Вплотную — столик с лекарствами и стерилизаторами, в которых шприцы; столик даже нависает. На спинке кровати прикреплена сумка, виден ее край, из сумки торчит гофрированная трубка. Еще что-то прикреплено к кровати кусочком бинта. Это в ногах.
— Лежи спокойно.
Геля встала. Высокая, красивая девушка. Неужели в ней законченность, завершенность? Волосы подобраны и подколоты на затылке? Разве она так носит волосы? Они у нее всегда распущены. Или он забыл. Да нет же. Концы их Геля наматывала на палец, когда была смущена или задумывалась над чем-то. Когда он в последний раз видел около себя дочь? Ну, теперь войдет Тамара. Но вошел молодой врач. Зажег большой свет. За шею зацеплены полукружья фонендоскопа, а сам фонендоскоп убран в карман халата. На кармане ржавый след. От скрепки, догадался Артем. Халат выстирали со скрепкой. Артема обрадовало то обстоятельство, что он может фиксировать детали. Это ему важно? Очевидно, важно, если это его обрадовало. На кармане, ниже следа от скрепки, приколота табличка с фамилией. Табличка бликует, и фамилии не видно.