– К маме, я хочу к маме, сейчас же! Вези меня! – затопала ногами Николь, окончательно впадая в истерику.
– Хорошо, хорошо, хорошо! – заголосила Светлана Фоминична. – Только оставь посуду в покое, одевайся, автобус через полчаса, поедем. Но вначале надо позвонить, узнать, не занята ли мама.
– Не звони! – снова завизжала Николь. – Пусть найдет время!
Светлана Фоминична с любовью и жалостью смотрела на маленькую девочку. Та напоминала взъерошенного воробушка: волосы растрепались, юбка помялась, лицо красное, как поздняя малина, зареванное. Она прибежала домой полчаса назад и, задыхаясь, сообщила, что Митю забрали надолго и что его не вернут, пока его мама не сделает дома ремонт. А если она его не сделает, его вообще не вернут!
Светлана Фоминична всплеснула руками и засобиралась к соседке, чтобы предложить свою помощь, но истерика Николь остановила ее на пороге. Та голосила и требовала, чтобы бабка отвезла ее к матери. Светлана Фоминична была уверена, что Анжела не обрадуется такому нежданному визиту. В прошлый раз они расстались нехорошо, дочь уехала, не попрощавшись и так и не повидавшись с Николь. Будет наверняка злиться. Хотя, с другой стороны, это ее дочь, пусть сама с ней и разбирается, в конце концов.
– Пойди умойся, я тебя причешу, и поедем. Что стряслось-то, что тебе мать так срочно понадобилась?
Николь не ответила, снова сгорбилась и ушла в себя. Молча развернулась и направилась в ванную – умываться. Светлана Фоминична вздохнула. Ну что ты будешь делать!
* * *
– Ты этого не сделаешь! – Глафира преградила путь Марку, не давая ему выйти из дома. Его люди наводнили все село пару часов назад и прочесывали километр за километром. Операция была не санкционирована министром, но Марк взял на себя ответственность, чтобы потом выйти победителем из этой битвы.
– Отойди, я просто делаю свою работу, – тихо попросил он.
– Ты убиваешь его отца, Марк, пожалуйста, ради меня! – Она уперлась руками ему в грудь, одновременно притягивая и отталкивая.
– Куда он мог деться? – процедил Марк. – Мы прочесали усадьбу, особняк, больницу, все дома. Если знаешь – скажи мне! Нужно с этим закончить, и мы уедем.
– Если ты не оставишь его в покое, я никуда с тобой не поеду, – медленно, словно отрывая от сердца каждое слово, наконец-то сумела сказать она. Первая фраза далась с трудом, со второй было уже легче. – Ты можешь отозвать своих людей, сказать, что никого не нашли, и уехать. Можешь, Марк.
Она подняла голову, заглядывая ему в глаза.
– Значит, так? – Сделав шаг назад, Марк заложил руки за спину и уставился в упор на женщину, которую полюбил. Впервые в жизни.