Через несколько минут мы уже зарядили оружие, подобрали себе налобные фонари, дозиметры, респираторы и новые фильтры к ним. Здесь же мы взяли новые рюкзаки. Целые баулы, в которых, если захочешь, несколько десятков кило унесешь. Были бы силы. Я проверил свое снаряжение, особенно обратив внимание на сапоги. Заодно проверил и Васю. Вроде как все в порядке. Можно приступать…
– Ну, ни пуха, – пожелал нам командор возле гермоворот.
Он стоял не один, а в компании двух десятков людей. В народ уже просочилась информация о том, что мы собираемся делать. И, кажется, нас провожают как героев. Черт, черт, скорее наружу! Честно признаюсь, я так не люблю помпезностей, что готов бежать от них хоть на поверхность, хоть еще куда. Не мое это. Совсем…
Антоныч, как всегда, стоял на своем посту, держа в руках свое любимое ружье.
– Я буду стоять до последнего! – бодро отрапортовал нам старик. – Никого, кроме вас не пущу сюда. Никого-никого! Можете на меня положиться.
– Ну, раз ты на месте, враг точно не пройдет, – хохотнул я. – Спасибо за то, что охраняешь наш покой, дружище.
– Не скучай, – произнес Шубин, хлопая Антоныча по плечу. – Будем писать письма.
– До скорого вам, – улыбнулся Василий.
Всех радует Антоныч. Честное слово, я бы желал ему еще жить и жить. Ведь благодаря таким вот простым, но крепким духом людям, мы все еще худо-бедно существуем. Энтузиазм – наше все!
Мы вышли в подземный переход. Вскоре позади нас раздался глухой лязг, известивший о том, что герма закрылась полностью.
– Так. Нам на Митинскую, – отчеканил я. – Идем прямо до недостроев, там свернем.
– Есть, товарищ капитан третьего ранга! – бодро отрапортовал Римский, и картинно замаршировал в нужную сторону. Он тот еще приколист. Правда, меру знает…
На улице оказалось темно, хоть глаз выколи. Ветер то и дело обсыпал горстями рассыпчатого и мелкого, напоминающего муку снега. Темные громады домов своими очертаниями были похожи на гигантские глыбы, или даже на айсберги. Кабина лифта, ранее служившего для подъема и спуска на станцию метро, больше походила на ледяную скульптуру из-за инея и наледи. Здание торгового центра «Ковчег», находившееся прямо перед нами, с сорванными с петель стеклянными дверями и частично лишенными стекол окнами будто бы тяжко вздыхало, глядя на выскочивших из-под земли человечков. Мол, чего опять пришли? У меня давно уже ничего для вас нет. Где-то далеко-далеко слышался собачий вой.
Мы немного постояли, привыкая к свету луны. Вася с легкой нервозностью глядел по сторонам, сжимая в руке «Багиру». Все-таки не по себе мальцу, как бы он ни хорохорился… Я ободряюще подмигнул парнишке и махнул рукой в направлении Митинской улицы. На сей раз мы вышли на южную ее часть. Нашему отряду нужно спуститься вниз до ближайшего поворота, а уж там я укажу путь. Мы зашагали по асфальту, безжалостно калеча ногами покрывавшее его ровное снежное полотно. А снега-то в этом году прилично выпало. И морозы сильные. Наверняка лед на Москве-реке будет хорошим, крепким. Ой, что нас ожидает на другом берегу, какие сюрпризы преподнесет «большой метрополитен»? Блин, не о том думаю!