– Скажи честно, почему ты не остановил его, как только он начал хамить гостю? – сонно спросила Илона.
Муж поморщился. Естественно, в темноте спальни она не могла этого видеть, просто… почувствовала.
– Не успел, представляешь, – выдохнул Любомир. – Общение с Григошем действует на меня как-то…
– Отупляюще? – усмехнулась Илона.
Муж крякнул.
– Черт его знает. Споры с ним затягивают так, что обо всем на свете, кажется, забываю, – нехотя проговорил Стенич и, помолчав, посетовал: – И дернуло же меня ему позвонить на самом деле. Ну что стоило сымитировать звонок, а? Проверил сына, называется.
– Да уж. Наломали вы с Олежеком дров. Как теперь с Кириллом объясняться будешь?
– Понятия не имею, – признался Любомир. – Глупо все получилось. По-идиотски.
– Думай. Парень-то перспективный, не зря твоя чуйка на него сработала, – тихо проговорила Илона и почувствовала, как муж напрягся. – Что?
– Ты еще не все знаешь, – вздохнул Любомир. – Тут, видишь ли, большой вопрос, чье чутье на кого сработало. Знаешь, что наш идиот сотворил сразу после «вразумления»?
– Ну? – пришла очередь насторожиться Илоне.
– Выставил разбитые ТК на продажу. Со злости, и чтоб не было повода для общения с мальчишкой, по его собственным словам. И лоты были выкуплены спустя полчаса… неким Георгием Роговым.
– Это не ватажником ли нашего юного атамана?
– Им самым, – удрученно подтвердил Любомир.
– Дела-а. Прямо хевдингова воля какая-то, – завороженно проговорила Илона. Муж неопределенно хмыкнул, и женщина сразу его поняла. – Ну да, ты же не знаешь. У бояр есть… поверье? Нет, не так. И не верование… не знаю, как точно объяснить. В общем, все более или менее древние боярские и дворянские роды верят в особый вид удачи, присущей некоторым людям. Называют ее везде по-разному. В новгородских пятинах, в восточных германских марках, в Норвегии, Швеции и Дании зовут волей хевдинга. В низовских землях и от Дуная до Урала кличут княжьей или боярской удачей. В Европе раньше звали карловым венцом, сейчас называют фельдмаршальской славой. И это не просто вера, не смейся. Мы знаем, что это свойство действительно существует. Более того, раньше к нему относились как к определенному качеству человека. Те же викинги, например, или дружинники. Для них хевдингова воля, то есть военная удача предводителя, была таким же человеческим качеством, как смелость или хитрость, великодушие или слабоволие. Понимаешь?
– Ты серьезно? – удивился Любомир.
– Более чем. За удачливым вождем могли пойти, даже если он был незнатен или откровенно беден. Если удача была достаточно велика, такого вождя могли даже правителем провозгласить, в обход права крови. Вспомни хотя бы историю Олега Вещего.