– Что это? – прошептала я, оглядываясь по сторонам – вдруг спрашивать о еде тоже нельзя?
– Щи, – отрапортовал сотрапезник и вернулся к своему занятию.
Я несмело окунула ложку в желтую жижу и зачерпнула то, что с большой натяжкой можно было назвать капустой. Нечто оказалось на вкус противным, жестким и несоленым. У меня создалось впечатление, что я пытаюсь разгрызть деревяшку.
– Ну и гадость! – искренне возмутилась я, выплюнув капусту в тарелку. – Я не хочу это есть, оно же несъедобно!
– Зря, – меланхолично заметил дед. – Все равно заставят, лучше ешь сама.
– Вот еще, – фыркнула я и, полная справедливого негодования, понесла тарелку к столу около окошка раздачи.
– У вас, кроме супа, есть что-нибудь? – Я постаралась выдавить из себя улыбку. Может, повариха сжалится надо мной и все-таки предложит нормальную еду?
– А почему щи не съела? – изумилась та. – Смотри, надо кушать! А то Вера Ивановна рассердится, она строгая!
– Э… у меня аллергия. На капусту, – нашлась я. – Можно мне второе?
– Можно. – Повариха прямо-таки засветилась улыбкой. – Давай я тебе побольше положу.
– А что там? – поинтересовалась я.
– Тушеная капуста и рыба! – обрадовала меня та.
– Мне просто рыбу, – тут же предупредила я. Угодила, называется… Так-то они анорексичек откармливают? Нет чтобы жареную курицу предложили, с картошкой!
– На белковой диете сидишь? – осведомилась повариха. – Смотри, Вера Ивановна против всяких голодовок! Кто сам не кушает, того через зонд кормят!
Я перепугалась не на шутку и быстро потребовала двойную порцию рыбы. Еще не хватало, чтобы в меня трубку пихали, да они совсем озверели!
Проходя мимо толстушки, жадно уплетающей что-то, совершенно не похожее на несъедобные щи, я вытянула шею, пытаясь разглядеть, что она ест. Ничего себе! Да это же салат оливье, где она его взяла? И почему мне дают какую-то гадость?
Но оливье был в тарелке только у полной девушки – остальные как-то справлялись со своими порциями супа. Кто-то, правда, оставлял щи недоеденными – не одна я такая привередливая. Вне себя от жуткой несправедливости, я спросила деда:
– А почему та девушка ест оливье? Я тоже хочу!
– Так это ей из дома приносят, – пояснил мой сотрапезник. – Она столовскую еду никогда не берет. Платница.
Все ясно. Чтобы питаться нормально, надо платить отдельные деньги. Завтра же скажу Андрюхе, пусть подсуетится, пока я тут в мумию не превратилась. Ладно, пока поем рыбу – заботливая повариха выделила мне аж два куска.
Я отломила ложкой мясо, раздумывая, не будет ли наглостью попросить добавки. Но едва прожевала первый кусочек, как меня затошнило в самом прямом смысле этого слова. Мало того что рыба оказалась несоленой – похоже, она вообще не подвергалась кулинарной обработке!