Настю, похоже, как и меня, изумила прожорливость новенького. Хитрая девчонка тут же сообразила, как использовать эту отличительную черту в своих целях, и, дождавшись, когда Будаев на сотую долю секунды оторвется от своей плошки, ловко вывалила ему свою порцию. Весьма довольная собой, Казакова понесла тарелку на пункт раздачи – вот смотрите, какая я молодец, все съела! – а Будаев, не выразив ни малейшего недовольства или, на худой конец, удивления, умял и Настину порцию. Я развеселилась и, пока никто не видел, свалила прожорливому алкоголику и свои макароны. Интересно, он когда-нибудь наестся? – думала я, наблюдая, как новенький доедает последние кусочки третьей порции. Вид у него при этом оставался голодный – как будто он ничего не ел. Гм, может, у него глисты?
Я попросила из своего пакета бутылку кефира и поужинала кисломолочным напитком. Свеклу с огурцами, естественно, оставила – ночью мне будет весело и без экспериментов с желудком. Угостила кефиром Настю – та отпила глоток и вернула бутылку мне. Похоже, девчонка святым духом питается – если никто в нее пищу не заталкивает.
Свободное после ужина время я снова потратила на сон, надеясь, что после такого отдыха смогу совершать новые подвиги в лучших традициях детективов о Шерлоке Холмсе. И, когда нас снова согнали на прием снотворных, поняла, что наконец-то выспалась – можно со спокойной совестью вести очередное ночное расследование.
Я очень надеялась, что Наталья Сергеевна окажется не фанатичной приверженкой врачебного дела наподобие Елены Владимировны, и хотя бы часть нынешней ночи потратит на сон. Пока в отделении царило всеобщее оживление. Точнее, больные-то заснули, а вот санитарки сидели за столом в коридоре, лузгали семечки и даже не пытались приглушить свой оживленный разговор. Я даже смогла различить обрывки фраз, но тут же потеряла к ним всякий интерес. А что еще можно ожидать за два дня до всеобщего праздника? Конечно же оливье-курица с яблоками, подарки-шоколадки и где купить шампанское по старой цене, все опять подорожало. Остается только посочувствовать людям, живущим столь скучной, обыденной жизнью.
Хлопнула дверь – то ли кабинета старшей, то ли туалета, кто-то куда-то прошел. Из мужской палаты доносился бравый храп – может, новенький, переевший макарон, издает столь громкие звуки? Я в который раз за этот вечер посмотрела на часы – маленькая стрелка, точно помирающий лебедь, едва подползала к цифре 10. Быстрее бы уж текло это нерасторопное время!
Свет в нашей палате не горел, и даже почитать книгу я не могла. В коридор тоже не выйдешь – сразу подумают, что у меня бессонница, и угостят еще одной таблеткой, которую снова придется выплевывать. На всякий случай я снабдила Андрюху и парой своих пилюль – ради интереса, чем они меня хотят накормить. Может, тоже наркота какая, вдруг тут собрались маньяки, которые отправляют на тот свет всех подряд?