Когда тарелки протерли досуха и отправили в буфет, Сидония заметно подобрела, налила горячего чая, добавив в чашку каплю бренди, и угостила пирогом с поздней вишней. Затем принялась показывать свое хозяйство. Кухня мне очень понравилась: она была просторной, устроенной разумно и удобно.
К счастью, огненного короба и других магических штук здесь не водилось. Печи топились по старинке, дровами. На стенах висели связки трав и лука, блестящие сковороды и фарфоровые блюда, расписанные цветами и сельскими видами.
В углу стояла большая металлическая бадья в деревянном плетеном корпусе под крышкой с рядами медных заклепок.
– Что это? – полюбопытствовала я.
Сидония нахмурила красивые черные брови и недовольно ответила:
– Это хозяин установил, чтобы посуду мыть.
– Как? – не поняла я.
– Вон там внизу нужно огонь разводить, сюда наливать воду, а бадья эта сама все дальше сделает. Говорил, старинное изобретение, собрал по чертежам каким-то.
Я заинтересовалась.
– Отчего же вы ей не пользуетесь?
– Да боязно. Хозяин показывал как, все получалось, а я не могу. Не люблю я железяки магические да механические… хозяин говорил, что не магия это, но кто его знает? Гудит эта штука, как дьявол на гармонике.
Я попросила разрешения попробовать запустить необычное устройство, и получила его.
Открыла верхнюю крышку и начала разбираться: вот корзина, сюда ставим грязные тарелки, сюда – бокалы, а сюда кладем ложки.
Вот емкость – сюда наливаем воду. А вон туда, наверное, насыпаем мыльный порошок.
Здесь, внизу, печь – кладем уголь и разжигаем.
Я с трепетом загрузила и снарядила удивительный агрегат, разожгла огонь и принялась ждать, когда нагреется вода и пар пойдет в насосы.
Кухонный мальчик Том, дюжий, полноватый подросток, сопел и толкался у меня за спиной; Сидония от греха подальше ушла в дальний угол кухни и поглядывала с опаской.
Вскоре агрегат засвистел, зашипел, повалил пар, но больше ничего толкового не произошло. Что-то было не так.
Я решительно погасила огонь, откинула крышку, и больно обожгла паром руку. Пришлось ждать, пока агрегат остынет. Провозившись с ним не меньше получаса, я обнаружила проблему – одна из трубок отошла, пар тратился почем зря, не достигая насоса. Порылась в кухонных ящиках, нашла щипцы для орехов и с их помощью кое-как исправила поломку.
Загрузила и запустила агрегат во второй раз. Хитро устроенные насосы весело засвистели, корзина с посудой начала вращаться, купая грязные тарелки и стаканы в горячей воде.
Через час я с гордостью демонстрировала все еще сомневающейся Сидонии посуду, чистую и блестящую настолько, что проведи по фарфору пальцем – запоет. Повариха ахала, недоверчиво восторгалась; ее племянник восхищенно таращился; даже Пикерн заглянул, выслушал рассказ Сидонии, провел длинным костлявым пальцем по тарелке – проверил, так ли она чиста, как ему расхваливают? – и снизошел до холодного кивка.