— Вот здесь ее нашли, — указала девушка на сероватый лед, останавливаясь на берегу узкой речушки.
— Здесь же мелко, — заметил он.
Авдотья Ильинична зябко пожала плечами.
— Она сестрой тебе приходилась?
Девушка молча кивнула.
— На сколько лет старше?
— На пять.
— Вы с ней похожи?
Она снова кивнула.
— А с братом моим Алексеем она была знакома?
Авдотья Ильинична, не шелохнувшись, так быстро перевела взгляд с покрытой льдом речки на Невельского, как будто он не вопрос ей задал, а внезапно крикнул.
— У него и спроси.
— Он не хочет со мной говорить об этом.
— Вот и я не желаю.
Невельской постоял еще минуту-другую на берегу, затем шагнул на лед и осторожно двинулся прочь от застывшей на месте девушки.
— Ты, барин, совсем дурак, — негромко сказала она ему вслед.
Подъезжая через несколько месяцев к Севастополю, он вспомнил ее дрогнувший голос, ее красивое лицо, и воспоминание это его взволновало. За окном побитого дальней дорогой дормеза[85] стелился теперь совершенно иной, крымский пейзаж, но Невельской вдруг опять очутился посреди заваленных снегом костромских лесов — глухих, давно чужих, неприютных. Тогда, зимой, он почти сразу провалился под лед, ступив на едва подмерзшую, припорошенную полынью, и потратил изрядно сил, пока выбирался на берег. Опасность, впрочем, была невелика. Глубина в том месте оказалась ему по пояс.
Каким уж там образом сумела утонуть несчастная сестра Авдотьи Ильиничны на таком мелководье, оставалось полнейшей загадкой. Либо ее действительно утопили, не давая поднять голову над водой, либо она была без сознания. Вероятность самоубийства хоть и не исключалась полностью, но сильно клонилась к нулю. Убить себя утоплением, удерживаясь от того, чтобы встать на ноги там, где это абсолютно возможно, — на такое требовалась недюжинная воля к смерти. Невельской допускал, что и это могло иметь место ввиду крайне тяжелого характера его матушки, однако остальные версии казались ему более убедительными.
Еще в Петербурге на сей счет к нему стали приходить весьма неожиданные мысли. После встречи с графом Перовским в салоне великой княгини Елены Павловны у него не осталось никаких сомнений в чрезвычайной значимости происходящих вокруг него событий. Многое в его жизни, если не все, утратило элемент случайности. Невельской понял, что сделался одной из ключевых фигур в очень крупной игре, а потому был склонен пересмотреть причины некоторых событий — в особенности тех, которые повлияли на его решение в эту игру войти. Важнейшей причиной вне всяких сомнений послужил арест его матушки.