— Резонно. Однако отчего же тогда было не взять судно побольше?
Врангель, разумеется, понимал, что этим своим вопросом переводит разговор в узкое русло, но не мог удержаться, чтобы не подразнить выскочку и карьериста, каковым он считал Невельского. Его собственный опыт кругосветных походов, полярных исследований, дипломатических миссий в Мексике, а также пятилетняя служба на посту главного правителя Русской Америки позволяли ему смотреть на сидевшего перед ним офицера не только снисходительно, но даже с некоторой долей насмешки. Исполнение придворно-паркетных обязанностей на флагманских кораблях, почти не ходивших за пределы внутренних морей, в его глазах мало делало чести кому бы то ни было. Особенно если этот кто-то засобирался вдруг в те края, куда ходят одни настоящие моряки.
— Я вижу, вы догадываетесь об истинной цели нашего похода, — заговорил Невельской после небольшой паузы. — Что ж, тогда и мне нет нужды долее скрываться от вас. Я, разумеется, пришел говорить с вами не о байдарках.
— Вот как? О чем же тогда вы намерены со мной говорить?
— Ни о чем, Фердинанд Петрович… Мне лишь надо, чтобы вы показали мне карту и журнал поручика Гаврилова, недавно подходившего на компанейском бриге «Константин» к устью Амура. Эти документы могут находиться только у вас, и несмотря на то, что они, скорее всего, не точны, я бы хотел ознакомиться с ними. Обещаю сделать это прямо здесь, прямо сейчас и в вашем присутствии. Никаких копий снимать не буду.
На мгновение барон Врангель решил, что все это просто бред, и такого не может быть — ни с ним самим, ни с безмятежно сидевшим перед ним офицером.
— Вы в своем уме, господин капитан-лейтенант? — контр-адмирал угрожающе поднялся с кресла.
— Дабы упредить ваши ненужные возражения, — прервал его Невельской, вставая одновременно со старшим по званию, — попрошу выглянуть в окно.
— В окно?! — Бесцветное обычно лицо барона от гнева стало приобретать живительную краску.
— Так точно, ваше превосходительство. Тогда вам все станет понятно.
Фердинанд Петрович сделал несколько шагов от стола, подвинул рукой тяжелую штору и посмотрел вниз. Под самым окном его кабинета стояло большое ландо с открытой крышей. В экипаже сидели две девушки в красивых платьях и юный морской офицер. Все трое чему-то смеялись, а когда юноша через свое пенсне разглядел в окне красное лицо барона, он весело помахал ему рукой. Затем он крикнул что-то вознице, и коляска укатила прочь. В смеявшемся офицере барон, разумеется, узнал того самого человека, чье имя носил компанейский бриг, ходивший к устью Амура. Это был сын императора, великий князь Константин.