— Вы с ним не дружите, — помогла ему Катя.
— Нет, я просто ему завидую, — неожиданно для себя самого признался Коля.
Удивляясь тому, что он это сказал, Коля одновременно чувствовал, что не мог не сказать этого, и что не сказать этого именно перед странной девушкой в зеленом платье по какой-то причине было просто нельзя.
— Стало быть, вы завидуете? — переспросила она.
— Да.
— Хорошо, — сказала Катя, повернулась и пошла прочь.
Коле нестерпимо захотелось остановить ее и узнать, почему было хорошо то, что он завидовал Бергу, но в этот момент он услышал громкий счет классной дамы, долетевший оттуда, где шла репетиция, увидел конверт у себя в руке, опомнился и поспешил за девушкой.
— Постойте! — в полном отчаянии окликнул он ее.
— Да? — обернулась Катя.
— Не могли бы вы… Мне нужна ваша помощь!
— В чем? — Она все так же спокойно смотрела на него.
— Там теперь, понимаете… На репетиции… Снова у всех есть пара…
— Не понимаю.
— Эта девушка убежала… — Он махнул рукой в ту сторону, где скрылась княжна Утятина. — И значит, лишних там никого нет. Они не сразу заметят, что меня не хватает. Теперь есть немножечко времени.
— На что?
— Передать вот это. — Коля указал на конверт.
— Но я ведь уже сказала вам: Лены Денисьевой сейчас в институте нет.
— А я подожду ее. Вы только спрячьте меня куда-нибудь, чтобы я глаза никому не мозолил.
— Куда же я спрячу вас? Вы ведь не вещь.
— Ну, не прячьте! Просто укажите местечко, а я там тихонько посижу. А когда она придет, вы меня позовете.
Колю хватились только на построении во дворе. Кадеты встали в колонну по трое, чтобы покинуть Смольный, но в одном ряду оказалось всего два человека. Проведя перекличку, унтер-офицер выяснил, кто у него пропал.
— Стихоплет проклятый! — выругался он и отправился на поиски Бошняка.
Вдвоем с милейшей Анной Дмитриевной он прошел по всем коридорам, заглядывая в опустевшие уже классные комнаты, побывал в столовой и даже на кухне, проверил кладовые помещения, осмотрел дворницкую — Коли нигде не было.
— А что, если ваш мальчик решил сам вернуться в казарму? — высказала резонную в ее глазах мысль милейшая Анна Дмитриевна, однако тут же была опровергнута.
— Кадет без спросу по городу один не пойдет, — отрезал унтер-офицер и задумчиво посмотрел на выглядывавших из дортуара крохотных воспитанниц самого младшего класса, который до реформы императрицы Марии Федоровны по цвету платьев носил название «кофейного». — А там у вас что? Мы туда еще не ходили.
— И не пойдем, — даже бровью не повела милейшая инспектриса. — Там одни маленькие девочки, поэтому посторонним вход заказан.