- Рука что-то разболелась, будь она неладна!
- Сходил бы в медсанбат.
- Спасибо! Чтобы из-за этой чепухи опять в госпиталь положили! Належался!
- Ещё бы не обидно! - посочувствовал Ромашов. - Ни тебе повоевать, ни тебе маму повидать. Осколки-то все вынули?
- А кто их знает! Кажется, все. Ромашов скоро заснул, а Косте, видимо, невмоготу стало сидеть на одном месте, он вышел в сени, осторожно прикрыв за собой дверь.
Светлана услышала, как на улице его негромко окликнул часовой.
То удаляясь, то приближаясь к дому, поскрипывали шаги.
Кажется, Светлана всё-таки задремала. Когда она проснулась опять, Костя уже снова сидел на лавке и курил, поджав под себя ноги, прикрывшись шинелью.
Он отодвинул немного одеяло, висевшее на окне, и смотрел в щель, как будто желая определить, скоро ли наконец начнётся рассвет. И всё перекладывал больную руку и так и этак и никак не мог найти удобное положение.
III
Шофёр открыл дверцу кабины.
- Садитесь, товарищ младший лейтенант!
- Нет, нет, - сказал Костя, - я не один еду, с вами девочка сядет, а я в кузов.
На крыльце Светлана прощалась с хозяйкой, обнимая её «в последний раз», и «ещё раз», и «в самый последний». Несмотря на ранний час, были провожающие. Клетчатый узелок с вещами девочки, совсем лёгкий вначале, увеличился почти вдвое: каждый из маленьких светланиных приятелей считал своим долгом сунуть ей что-нибудь «на дорогу» или «на память». Капитан нагнулся и поцеловал девочку в лоб:
- Ну, Светлана, счастливо тебе! Она серьёзно ответила:
- И вам тоже.
Капитан протянул Косте руку:
- Так имей в виду, Костя, эту неделю мы ещё здесь, а дальше - догоняй!
- Догоню, товарищ капитан! Светлана, садись к шофёру.
Но клетчатый узелок уже полетел в кузов. Светлана подпрыгнула, стала на широкое твёрдое колесо и с ловкостью мальчишки перемахнула через борт.
- В кабину садись, тебе говорят! - уже строго сказал Костя.
- По-вашему, я буду в кабине сидеть, а раненый трястись в кузове?
Девочка преспокойно стала усаживаться поудобнее на сложенном брезенте.
- Ты слезешь или нет?!
- Нет.
Голова Светланы исчезла за бортом. Капитан усмехнулся.
- Я вижу, скучать в дороге ты не будешь, Костя! Федя, дай ей шинель какую-нибудь, ведь её продует, она совсем раздетая.
Костя, стоя на колесе, перешагивал через борт грузовика.
- Раненому всё равно придётся трястись в кузове.
- Зачем же вы-то сюда?
- Буду следить, чтобы тебя ветром на поворотах не выдуло.
Машина затряслась, загрохотала и поехала. У крыльца все махали ей вслед.
Светлана встала, держась руками за борт, и тоже замахала платком.
- А ну сядь! - сказал Костя. - Завернись в шинель хорошенько, благо, что она тяжёлая, придержит тебя хоть чуточку!