Светлана опустилась на коленки, ей хотелось ещё разок посмотреть на деревню отсюда, издали. Но дорога сделала крутой поворот, и теперь за холмом уже ничего не было видно, только изломанные верхушки жёлтых, осенних клёнов. На ветру было холодно, и оба уселись впереди на брезенте, под защитой кабины.
- Так, - сказал Костя, - значит, всякая кнопка рассчитывает, что ей удастся мной командовать?
- Где кнопка? - вызывающе спросила девочка.
- Вот она, кнопка! - Костя легонько щёлкнул Светлану по носу.
Девочка с негодованием отодвинулась от него:
- Не деритесь!
Машину качнуло на ухабе, Костя схватился за больную руку.
- Вот видите, - сказала Светлана, - не послушались меня, растрясёте руку, будет опять,, как ночью!
- То есть что это будет, как ночью? - удивился Костя.
- А вот то самое!
- Уж очень ты глазастая!
Они выехали на шоссе. Светлана привстала опять.
- Ты что? - спросил Костя.
- Так. Посмотреть. Отсюда нашу школу видно…
Она села и больше уже не оборачивалась. Костя спросил:
- Ты здесь давно живёшь?
- Нет. Маму как раз перед войной сюда перевели.
- А в Москве бывала когда-нибудь?
- Была один раз… папа поехал и меня взял.
Костя замолчал. Это было, как с его рукой: с какой стороны ни дотронься, больно. Светлана сказала:
- Товарищ лейтенант, а вы в Москву в командировку едете?
- В командировку.
- А потом опять на фронт вернётесь?
- Потом опять вернусь.
Девочка кивнула головой, как бы успокаивая лейтенанта, что больше она его об этом расспрашивать не будет. Мало ли что! Может быть, военная тайна…
- Товарищ лейтенант, вот, наверное, мама ваша обрадуется, когда вас в Москве увидит!
- Откуда ты знаешь, что у меня мама в Москве?
- А я ночью слышала, как тот, другой лейтенант сказал, что вы маму в Москве повидаете.
- Не совсем точные сведения, - возразил Костя, - мама моя не в Москве, а под Москвой живёт - тридцать километров.
- Ну так что ж, увидитесь всё-таки с ней?
- Увижусь, конечно.
- Вот я и говорю, обрадуется. Товарищ лейтенант, вы мне скажите, как вашего капитана зовут, и адрес дайте.
- Зачем тебе?
- А как же? Он сказал, чтобы я ему писала из Москвы.
- Дело важное, - согласился Костя. - Вот тебе блокнот, вырви страницу и запиши номер полевой почты.
Солдатские карманы всегда набиты плотно. Вместе с блокнотом Костя вынул и положил себе на колени фотографию и два письма.
- Это вашей мамы карточка? - спросила Светлана и вдруг покраснела и смутилась, как смутился бы взрослый человек, совершивший бестактность: девушка, снятая на фотографии, не могла ещё быть ничьей мамой.
Костя засмеялся, тоже слегка покраснев.