– «Гольф Ромео Браво». Ошибка! Режим Чарли показывает, что вы на высоте три тысячи футов, а не две тысячи. Подтвердите, что имеете данные о давлении в аэропорту Ниццы девятьсот семьдесят восемь миллибар, установленные на ваших приборах. Конец.
Он проверил оба альтиметра. Шипение статического разряда оборвалось резким щелчком, и раздался тот же голос с контрольной вышки, но еще более взволнованный:
– «Гольф Ромео Браво», вы меня слышите? Конец.
– Заход на посадку в Ницце, это «Гольф Ромео Браво». Слышу вас как дважды два, но не понимаю. У меня установлено давление в аэропорту Ниццы девятьсот семьдесят восемь миллибар на обоих альтиметрах, главном и резервном, и я подтверждаю, что выдерживаю заданную вами высоту две тысячи футов. Конец.
– «Гольф Ромео Браво», вы, наверное, неправильно поняли мою передачу. Я повторяю, на моем радаре отметка вашей высоты показывает три тысячи футов. Еще раз проверьте, установлено ли у вас на альтиметре давление девятьсот семьдесят восемь миллибар, и немедленно снижайтесь, чтобы поймать глиссаду. Или поднимайтесь на три с половиной тысячи футов и начинайте процедуру пропущенного захода на посадку. Конец.
Он толкнул колонку управления вперед и заметил, как альтиметры пошли вниз.
– «Гольф Ромео Браво» начинает снижение, поддерживая его на уровне триста футов на каждую милю глиссады. Конец.
Тревога возрастала. Капли пота выступили на переносице пилота. Влага скатывалась по щекам на шею. Что-то не так. Он еще раз взглянул на альтиметр. Уже должны были проглянуть сквозь облака огни посадочной полосы. Он, наверное, уже над холмами и выходит прямо на аэродром. Стеклоочиститель вымел еще одну арку на ветровом стекле, но по-прежнему не видно ничего, кроме плотной стены темноты.
Страх усиливался, глаза пилота перебегали с зеленых огоньков приборной доски на темное ветровое стекло и обратно. Под ложечкой у него словно образовалась глубокая дыра. Он снова нажал выключатель микрофона и нетвердой рукой поднес его к губам.
Первой сознательной мыслью Джо было сомнение в том, что он жив. Воскрешение. Это слово лениво проплыло в его голове, как золотая рыбка в круглом аквариуме. Медленными легкими кругами, вслед за пробуждением. Воскрешение. Комната была залита ярким белым светом, таким ярким… Фигура в белом проплыла мимо, затем еще два человека. Он не мог видеть их ног, и ему казалось, что это пол передвигается с помощью какого-то бесшумного мотора.
Он чувствовал некую отстраненность от всего, что происходило вокруг. Из-за этой белизны. Из-за пустоты в голове. Это было все равно что смотреть в телескоп с обратной стороны.