Даже эти мысли — они сейчас скользят в сознании только потому, что у Рыжего закончился резерв сил, чтоб говорить себе «хватит». Он, похоже, испытывает нечто, что в библии кто-то назвал «смирением». Он всё ещё не пидор, конечно, не пидор, этому не бывать. Но каждый раз, когда Хэ Тянь переводит взгляд и смотрит на него вот так, сердце судорожно спотыкается. А смотрит он прямо сейчас.
Чёрт.
Рыжий быстро отворачивается, уставляется перед собой. Хэ Тянь, на удивление, молчит. Он, кажется, даже не улыбается. Но через секунду его рука касается затылка, слегка ерошит волосы. Обжигает. Сползает на шею. Сжимает легонько.
У Рыжего отнимается дыхание.
— Всё хорошо? — негромко спрашивает Хэ Тянь, и хочется завыть в голос. Просто чтобы не утонуть в этом заволакивающем ощущении. Потому что оно чертовски, охренительно опасное, это ощущение.
— Руку убери, — говорит Рыжий, глядя в сторону.
Пальцы легонько массируют, прежде чем провести по позвонкам и исчезнуть. Ощущение прикосновения остаётся — шея горит и чувствительно покалывает.
— Ты мрачный какой-то, — легко замечает Хэ Тянь, как бы между делом.
Блядь, у меня уйма поводов быть мрачным, — думает тот. Вместо этого говорит:
— Проблемы на работе.
— Начальник опять наезжает за курение?
— На другой работе.
Хэ Тянь тут же напрягается. Рыжий не смотрит на него, но чувствует — напряжение мажорчика всегда легко почувствовать. Он ненавидит Клетку. Реально ненавидит, без приколов. Так чисто, почти по-детски. Если бы мог, он бы стёр её с лица земли, наверно. Поэтому лучше держать его от Клетки подальше.
— Какие проблемы? — спрашивает слегка изменившимся тоном.
Рыжий тут же сжимает челюсти. Отвечает жёстко:
— Нет, в это ты точно лезть не будешь.
Видимо, получается реально жёстко, потому что Хэ Тянь не спорит. Может, просто проявляет… что? Уважение? Уступает? Идёт навстречу? Демонстрирует свою покладистость?
Он молчит пару минут. Потом говорит:
— Проблемы конкретно у тебя?
Да господи.
— Нет.
Они молчат ещё шагов двадцать, потом Хэ Тянь цепляет его за рукав. Рыжий раздражённо оборачивается.
— Да чего тебе, ну? Чего доебался?
— Если проблемы будут конкретно у тебя, — говорит Хэ Тянь, и вопросительная интонация в этом не-вопросе отсутствует, — ты сообщишь об этом мне.
— Ага, — выплёвывает. — Обязательно. Как прикажете. Десять раз.
Взгляд тёмных глаз скользит по лицу Рыжего. Вот это уже реально бесит. Эта суперзабота или что это за херня. Как с ребёнком. Как будто Рыжий может обделаться в любой момент. Он, блин, семнадцать лет как-то сам справлялся. А теперь…
Сложно понять, о чём думает мажорчик, потому что губы у него сжаты, но взгляд слишком мягкий для злости. Внезапно становится жаль, что они на улице, и мимо — как раз — неторопливо проходит мамаша с коляской, в которой спит какая-то малявка. Потому что хочется много чего сказать, много чего не-для-чужих-ушей.