Тайная жизнь цвета (Сен-Клер) - страница 142

Несмотря на обезличивающую повсеместность, черный сохранил и популярность, и свежую, провокационную новизну[705]. Так, первой по-настоящему абстрактной картиной считается «Черный квадрат» Казимира Малевича. Мы уже привыкли к абстрактной живописи, поэтому сегодня осознать все величие этой картины нам невероятно сложно. Однако для самого Малевича «Черный квадрат» (в промежутке между 1915 и 1930 годами он создал четыре версии этого полотна) был декларацией намерений. Он отчаянно хотел, как он сам признавался, «освободить искусство от мертвого груза реального мира» и поэтому «нашел выход в форме квадрата»[706]. Впервые искусство было ради искусства, а революционной идее требовался революционный цвет — черный.

В глубинах египетского отдела парижского Лувра скрывается любопытный объект. Это искрящаяся белая статуэтка сидящего на корточках существа с кривыми ногами; из зубастого рта вываливается красный язык, груди обвисли резкими треугольниками, синие брови сведены к переносице в форме латинской буквы V, а длинный хвост бесстыдно свисает между ног. Статуэтка, сделанная между 1400 и 1300 годами до н. э. изображает бога Беса, который, несмотря на свой ужасающий вид, был вполне приятным парнем: простые древние египтяне очень любили и уважали этого яростного бойца, поскольку он выступал защитником, в особенности — домов, женщин и детей. В нашем случае, правда, он защищал нечто иное — в полости, скрытой в голове статуэтки, располагался небольшой контейнер, предназначенный для хранения сурьмяного карандаша для подводки глаз, также называемого кайал.

Статуэтка Беса — одно из 50 подобных хранилищ для кайалов в коллекции Лувра. Некоторые, подобно ей, выполнены в виде декоративных объектов: статуэток слуг, домашнего скота или богов; другие более скромны — просто небольшие чаши из алебастра или брекчии (распространенная в Египте горная порода)[707]. Такие сосуды нередко оказываются в музейных коллекциях, поскольку все в Древнем Египте, от фараонов до крестьян, мужчины и женщины, подводили глаза толстыми черными линиями; многих хоронили с сосудами с сурьмой, чтобы в загробной жизни покойники не оставались без любимой косметики. Считалось, что сурьма обладает волшебными защитными свойствами, а также — и это действительно правда — создает оптический эффект, делая глаза более выразительными. Тогда, как и сейчас, это считалось привлекательным[708].

Богатство и социальный статус определяли доступное качество макияжа. Бедняки довольствовались смесью сажи и животных жиров, но богачам требовалось, конечно, нечто более изысканное. Для них косметику делали в основном из галенита — темного металлического минерала, состоящего по большей части из сульфида свинца. Измельченный галенит смешивали с истертыми в порошок жемчугом, золотом, кораллами или изумрудами для придания кайалу глянца и цветных полутонов. Далее в смесь могли добавить ладан, фенхель или шафран для аромата.