, в честь мальвы, чьи цветы имели похожую окраску
[418].
Изобретение не принесло мгновенного успеха. Красильщики, привычные к работе с субстанциями естественного происхождения, с подозрением отнеслись к новомодному химикату. А еще он оказался довольно дорог в производстве. Из 100 фунтов каменного угля получалось лишь 10 унций смолы, которые, в свою очередь, давали только четверть унции мовеина[419]. К счастью для Перкина и для нас (без его настойчивости каменноугольную смолу, возможно, забросили бы до создания многих современных вещей и технологий, ставших уже привычными, — таких, как краски для волос, химиотерапия, сахарин и искусственный мускус), избалованная, экстравагантная жена Наполеона III, императрица Евгения решила, что «цвет мальвы» точно подходит к цвету ее глаз. Газета The Illustrated London News в 1857 году известила читателей, что самая модная в мире женщина предпочитает «пурпурный Перкина». Английская королева Виктория взяла это на заметку и на свадьбе своей дочери с принцем Фридрихом Вильгельмом в январе 1858 года была в «бархатном платье насыщенного цвета мальвы, украшенном тремя рядами кружев» с юбкой в тон — «из муара цвета мов с серебристым отливом, украшенной глубокими оборками из хонитонских кружев»[420]. К августу 1859 года «Панч» объявил, что Лондон находится «в тисках розовато-лиловой кори», а 21-летний Перкин стал богатым и уважаемым человеком[421].
Вскоре, однако, с мовеином произошла самая викторианская коллизия — он пришел в упадок. Сверхпотребление вкупе с продолжавшейся приверженностью старшего поколения к этому цвету быстро сделало его эвфемизмом для обозначения определенного типа стареющих леди. «Не доверяйте женщине, которая, не считаясь со своим возрастом, носит платья цвета mauve, — заявил Оскар Уайльд в „Портрете Дориана Грея“ в 1891 году. — Это, несомненно, женщина с прошлым».
Королева Елизавета II, вероятно, накрепко запомнив это клеймо, запретила цветы мальвы в декоративном оформлении дворца. Хотя более беззаботные личности не желают отказыватьсяот него. Нейл Мунро Роджер, английский модный кутюрье и сам записной франт, создатель брюк «капри», известный всем под своим детским именем Банни, сохранил свое увлечение цветом, который сам называл «климактерическим мовеином». Этот цвет стал частью его натуры настолько, что на Аметистовом балу, затеянном им в честь своего 70-летия, он был одет в mauve с головы (увенчанной перьями белой цапли) до пят (на которые были натянуты блестящие туфельки, подходящие разве что кошке).