— Когда-то здесь училась почти тысяча студентов, — печально сказал Генрих, и его тихий голос подхватило эхо. — Теперь намного меньше.
За все время они не встретили ни одного человека. Только иногда вдалеке показывались и быстро пропадали темные фигуры.
Через пропахший плесенью склад с бочками и сундуками они вышли в маленький парк, окруженный со всех сторон высокой зубчатой стеной.
— Почти пришли, — сказал Генрих, завернул за угол и замер.
Впереди было небольшое здание с полуразрушенными барельефами и стрельчатыми окнами. Перед входом стоял высокий худой человек в белом льняном костюме.
Он шагнул навстречу, широко раскинув руки.
— Какие люди! Генрих! И Максим Анатольевич! Не ожидал.
Генрих вздохнул и оперся обеими руками на трость.
— Не лги, что не ожидал, — сказал он устало. — И не паясничай. Это тебя не красит, Фердинанд.
— Как скажете, ваше величество, — плантатор по имени Фердинанд поклонился, изобразив конечностями замысловатое па.
— Что ты здесь делаешь?
— Ты прекрасно знаешь, что я здесь делаю. Ты совершаешь ошибку, приведя сюда этот предмет. И эта ошибка может стоить очень дорого. И не только тебе.
— У меня разрешение Капитула. Уйди с дороги.
— Твое разрешение ничего не стоит. Ты его получил с перевесом в один голос. За счет старых выживших из ума маразматиков. Последний раз тебе говорю, отступись.
— Это наш единственный шанс, идиот.
— Наш единственный шанс — взять эти копии под контроль и заставить найти станцию на наших условиях.
— Вы уже пробовали. У вас не получилось. Теперь будем делать по-моему.
Глаза плантатора сузились, сверкнули желтым огнем.
— Ты пожалеешь.
Генрих с рычанием шагнул вперед. Его лицо удлинилось, превращаясь в чешуйчатую морду.
— С дороги, тупица.
Плантатор отскочил, скаля зубы.
— Ладно. Не драться же на глазах у предмета. Но я пойду с тобой. Как наблюдатель. И если что будет не так…
— Плевать. Иди. Только не мешайся под ногами.
Генрих прошагал мимо, прямой как его трость.
Плантатор глянул на Макса и растянул сухие губы.
— Максим Анатольевич, дорогой вы наш предмет. Почему ваши коллеги, другие предметы, не доставляют мне столько хлопот как вы?
Макс хотел было пройти мимо, не ответив, но обернулся:
— А почему вас зовут Фердинандом? Будто какого-то короля. Может среди вас и Людовик есть? Ричард? Карл?
Плантатор расхохотался.
— Ты удивишься, но — есть. И не какие-то короли, а самые настоящие.
Заскрипела, открываясь, дверь. Изнутри пахнуло холодом.
Длинное помещение с высоким сводчатым потолком напоминало внутренности готического храма. Лунный свет едва пробивался сквозь витражи окон, и пространство освещалось больше тем, что сияло у дальней стены.