Он утонул в мягком диване из бежевой кожи. Генрих уселся напротив и достал планшет. Один из охранников сел рядом с водителем. Другой остался в самолете.
Тяжелая машина с урчанием вывернула с аэродрома, пронеслась мимо ухоженных двухэтажных домов с высокими окнами и стала взбираться по серпантину к замку. Внизу, посреди унылой зеленой равнины, зажатой холмами, блеснуло озеро. Накрапывал дождик.
— Погода здесь обычно не курортная, — сообщил Генрих, — зато тишина и покой. Этого городка даже на картах нет.
Наверху они миновали вычурные бронзовые ворота, открывшиеся автоматически, медленно проехали по аллеям парка и остановились.
— Дальше придется идти пешком, — сказал Генрих, вылезая наружу.
Вокруг не было ни души.
Они стояли на круглой площадке, вымощенной гранитными плитами. Над головами нависали сумрачные башни замка. Все окна были закрыты резными ставнями, ветер гонял по дороге опавшие листья. Место казалось давно покинутым.
Массивные высокие двери отворились, и из темноты шагнул человек в клетчатом плаще. У человека было породистое носатое лицо и бакенбарды.
— Добро пожаловать, господа, — возвестил он и поклонился.
— Добрый вечер, Баллард, — ответил Генрих.
— Добрый, сэр. Рад вас снова видеть.
— Взаимно. Этот юный джентльмен со мной. Распорядитесь насчет еще одной свободной комнаты.
— Будет сделано, — дворецкий снова поклонился.
Двери раскрылись шире, пропуская их внутрь.
Первый же зал оказался огромным, шириной в добрые сто шагов и высотой этажа в три. Каменные стены были увешаны какими-то щитами, гербами, потемневшими картинами и доспехами. Поддерживающие потолок деревянные балки терялись в темноте и казалось, что потолка на самом деле нет, а есть только нависающий над головой мрак.
Редкие светильники горели тускло и лишь добавляли интерьеру толику средневековья.
Посреди зала возвышалась гигантская скульптура из темного гранита.
Дракон, опустивший вниз голову на длинной шее и расправивший широкие крылья. Было непонятно, то ли чудище готовится взлететь, то ли наоборот только приземлилось и сейчас вцепится в добычу.
Макс медленно обошел вокруг, разглядывая скульптуру. Если ее автор и не был известным гением, то передавать движение и ярость он точно умел. Полуприкрытые глаза ящера, казалось, вот-вот заполыхают огнем.
— Наш легендарный предок, — тихо сказал Генрих. — Когда-то давно, на родной планете, мы выглядели примерно так.
— Что же заставило вас измениться?
— Эволюция, Максим Анатольевич. Она часто шутит непредсказуемо.
Мимо прошествовал дворецкий Баллард. Уселся за широкий деревянный стол, раскрыл толстенную книгу.