Султанская чета и их служанки неуверенными шагами зашли в кабинет султана. Среди разбросанных документов и бумаг, государь, стоял на коленях. Его тихие, почти беззвучные слова молитвы эхом разносились по всем покоям. Валиде подошла к сыну, аккуратно положив руку ему на плечо, тем самым отвлекая от монотонных речей к Аллаху: – Что произошло, сынок? Чем тебя так опечалил тот гонец? Не томи, скажи, умоляю, – Абдул-Рашид, с трудом поднявшись, посмотрел на мать. Вся та мощь, великолепие померкли, уступив место отчаянию и боли. Взгляд закаменел и заледенел: – Сын мой, я прошу тебя, скажи, что произошло? Не молчи! – султан бросил яростный взгляд в сторону столпившихся людей:
– Оставьте нас наедине! Вон отсюда!
Все, потупив взоры, повиновались. Оказавшись в передней султанских покоев, Ферие тяжело опустилась на скамейку, сложив руки в молитве. Каждый из присутствующих отчетливо понимал, что случилась непоправимая беда. Чешмирах, как старшая из служанок султанши, пыталась держать себя в руках, но нервы у нее были натянуты, как струна. Все в недоумении метались по комнате, пока Ферие, разгневанная поведением рабынь, не приказала девушкам послушно сесть на подушки и ждать. Последними ее здравыми словами было то, что какая бы беда не случилась, невольниц она никоим образом не касается. Ибо после этих речей в переднюю зашла валиде-султан, бледная, как стена. Женщина, молча, прошла в другой конец комнаты и устремила пустой взгляд на девушек. Ихтидаль бросилась к свекрови, но та лишь жестко смерила ее взглядом, жестом приказав сесть рядом с Ферие и не поднимать шума.
– Валиде, не молчите. Что случилось? Ибо из-за пустяка повелитель бы не покинул пир, в который столько всего вложил, – воскликнула женщина.
– Да, ты права. Случилось то, что навсегда оставит кровавый след в нашей династии. Шараф Ага, известный вам, как управитель гарема,… погиб на поле боя, когда защищал Ливию. К счастью, а может, и к несчастью, он отвоевал наши земли у восставшего племени. Те покорились лезвию меча наших воинов, но, когда уже Шараф собирался возвращаться, на лагерь напали татары. Они разгромили все, что предки султана обрели. Ливия пала. Наше войско было разбито. Шараф Ага, раненный, попытался бежать, но его убили. Теперь эти негодяи надвигаются на Марокко. Государь собирается ехать туда, но его состояние этого не позволяет. Управителя он очень любил. Тот заменил ему отца, умершего еще молодым. Теперь настал конец всему. Татары во времена наших предков горели неистовым желанием завладеть всей европейской территорией. Теперь их потомки добрались и до нас. Азия – кровожадный континент. Она не оставит в покое даже своих соплеменников-мусульман. Еще никогда султаны нашей династии не проигрывали битв мятежникам. Это первое, позорное поражение в наших же землях. Тунис – единственное место, где мы в безопасности. Хотя, я не уверенна, что после того, как повелитель отправиться в поход, враги не захотят взять в плен нас, чтобы этим сделать уязвимым Абдула-Рашида, – слезы градом полились по щекам женщины. Но все ее слова были лишь пустым звуком для Ферие и Ихтидаль. Все в серале долгие годы питали уважение и теплоту к справедливому мужчине. И никто не мог поверить, что на пятьдесят четвертом году жизни татары убьют его. Это было раскатом грома среди бела дня.