Подняв голову незнакомки, Шараф внимательно впился взглядом в ее лицо: – Эта женщина не арабка.
– Возможно, она француженка, ибо находилась на этих европейских землях. Господин, она очень слаба, едва дышит, да и воды наглоталась. Необходимо позвать лекарку.
– Хорошо. Отнеси ее в каюту и позови старуху. Пусть осмотрит эту Хатун[5].
Проходя по – темным коридорам корабля, раб не отводил взгляда от пленницы. Его разум надеялся, что прекрасная незнакомка выживет. Но сердце кричало про другое, ибо даже сокровенна частичка человеческой души отлично понимала, что ждет великолепную красавицу, которая попала на… гаремный корабль. Шараф Ага, ценитель сладострастья, песков, драгоценностей и очаровательных рабынь, ни за что не отпустит столь редкий цветок.
– Пусть Аллах смилуется над тобой, женщина неверных, – пролепетал слуга, положив девушку на кровать. Нежно убрав с лица растрепанные волосы, он еще долго вдыхал ее аромат, любовался внешностью. А, когда пришла лекарка, затаив дыхание, ожидал у дверей каюты вместе со своим господином.
– Что Вы будете с ней делать? – осмелился спросить Мариджан.
– Если у нее нет физических отклонений, то тогда участь ее ясна, ибо все женщины предназначены лишь для великого султана, шаха-ин-шаха[6] Абдул Рашида ибн Саадиит.
Через несколько минут вышла лекарка. Старушка, поклонившись, ответила: – Эта Хатун здорова. Просто сильно ослабла и наглоталась морской воды. Но…также Всемогущий Аллах наградил ее ребенком.
Раб заметил, как Шараф побледнел и сокрушенно опустил голову. Зато Мариджан засеял счастьем, ибо отлично знал, что беременную девушку не повезут в султанский гарем. Но мгновенно его лицо помрачнело. Слуга вспомнил Закон Пророка Мухаммеда, в котором говорилось, что, обремененная ребенком, рабыня не может удовлетворять своего властелина. Таких «несостоявшихся наложниц» зашивали в мешок и выкидывали в море, либо отдавали замуж за бедных стариков, или рабов. При мысли, что великолепную деву поглотят холодные объятия моря, хорват лихорадочно ухватился за деревянную балку.
– Шайтан[7] дал ей ребенка, – прошипел сквозь зубы господин.
– Пусть Аллах смилуется, великий Ага, ибо грех отбирать дитя у матери.
– Замолчи! Я и без твоих наглых советов обойдусь! Не забывай, Мариджан, кто ты и откуда приехал! Умей ценить доброту Великого Создателя! И почитай меня, ибо Пророк назначил меня, дабы я ставил на место недостойных!
Мариджан невольно усмехнулся.
Раб отлично знал своего Агу, верного своей вере, циничного, но к тому же, справедливого и честного.
Несчастный хорват вздрагивал, когда вспоминал свое ужасное детство. Его родители были обычными хорватскими свинопасами, жили в нищете. От зари до зари мальчик сидел в маленьком домике, ожидая отца или мать, работающих на богатого хозяина. В холодные зимы семья страдала от холода и голода. Но стало все еще хуже, когда отец Мариджана умер. Несчастная мать, чтобы не погибнуть от этой бедности, отдала себя в жены сыну своего хозяина, на которого работала долгие годы. На первый взгляд молодой и богатый юноша покорил ее своими вежливыми манерами. Но эта недолгая сказка в роскоши и сытости превратилась в ад после свадьбы. Нежный и заботливый жених стал зверем, который постоянно избивал свою жену и приемного сына, запирал их в подвале. Вскоре мать хорвата умерла. Мальчик остался на попечение отчима, который на протяжении шести лет издевался над ним. Когда хорвату исполнилось тринадцать, по городу шли каторжники, беря молодых людей в плен и отдавая их на тяжелую работу в арабские страны. Когда по Загребу шествовали отряды, отчим выставил Мариджана во двор и отдал его начальнику. Тот заплатил человеку полсотни золотых монет.