Если бы у меня был выбор, я бы поехал сразу на работу после того, как Том ударил меня. Меньше всего хотелось отправляться на дежурство, но если я останусь сидеть в своей квартире, уставившись в стену, снова и снова прокручивая в голове события того вечера, это будет еще хуже. Я сказал себе, что работа отвлечет меня и что самым лучшим будет заняться делом.
Я несколько часов пролежал на кушетке в доме своей матери, прикладывая пакет со льдом к лицу, после чего объявился на станции «скорой помощи» с потрясающим синяком, украшавшим правый глаз.
— Вот это да, — сказал капитан Дункан, когда я зашел в раздевалку. — Не хотел бы я видеть сейчас твоего противника.
— Несчастный случай в тренажерном зале, — солгал я, с трудом выдавив улыбку. — Подвешенный груз оторвался и свалился мне прямо на лицо.
Капитан кивнул, и было похоже, что он поверил. Я не представлял, что было бы, скажи я ему правду. Но с Мейсоном все было намного сложнее. Я знал, что никак не смогу скрыть от него, что после того, как Том врезал мне, я почти что без сознания лежал на траве не меньше минуты, оглушенный ударом затылка о твердую землю, когда я упал навзничь со ступенек. Я довольно быстро пришел в себя и обнаружил, что мама стоит рядом со мной на коленях, угрожая вызвать полицию.
— Нет, мам. Не нужно, — сказал я, с трудом садясь и чувствуя, как у меня кружится голова. Глаз сильно болел, и я осторожно дотронулся до него, проводя кончиками пальцев вокруг глазницы, чтобы убедиться, что крови нет, а кости, похоже, не были сломаны. Было очень больно, но все, казалось, было цело. Том только что ударил меня. Я не мог в это поверить. Даже мой отец, со всеми его недостатками, никогда не опускался до физического насилия.
— Он напал на тебя! — сказала мама, помогая мне подняться на ноги. Она бросила на Тома и Элен полный бешеной ярости взгляд, а они ответили ей тем же.
— Мам, — сказал я, ухватившись за ее руку. — Хватит. Давай просто уйдем.
Если здесь появится полиция, это только усугубит ситуацию. Они потребуют, чтобы им объяснили, почему Том ударил меня, а я не смогу вынести, если меня обвинят в изнасиловании, наденут наручники и затолкнут на заднее сиденье полицейской машины. Я вообще не мог поверить в то, что все это происходит в действительности.
— Не смейте больше появляться здесь! — рявкнул Том, прижимая правую руку к своей широкой груди. — Оба. Вас здесь не хотят больше видеть.
Он тяжело дышал и поморщился, когда попытался разжать пальцы. Он вполне мог сломать их. Я видел, как покраснела кожа на его костяшках, и был уверен, что они покроются синяками. Моим первым побуждением было предложить осмотреть его руку, но я знал, что он не позволит сделать это.