Я улыбнулся, с трудом скрывая желание закричать: «Я тебе не парень. И ты думаешь, что я не в курсе, что она злюка? Я ее лучший друг. Я знаю о ней больше, чем когда-либо будешь знать ты. И я люблю ее сильнее, чем когда-либо будешь любить ее ты».
Но вместо этого я сказал:
— Да, она такая.
— Ну, хорошо, — сказала Эмбер. — Нам, наверное, лучше перестать прятаться и пойти присоединиться к друзьям моих родителей, которые были так добры, что принесли этой злюке подарки.
Она улыбнулась, и мы с Дэниэлом пошли следом за ней во двор, где моя мама и Элен накрыли столы с закусками. Том стоял у гриля и беседовал с каким-то незнакомым мне мужчиной. Я посмотрел на пруд, и у меня словно оборвалось сердце. Я больше не боялся воды, но я так и не смог забыть чувство унижения, которое испытал в тот день благодаря отцу.
— Тайлер! — крикнул мне отец. — Подойди сюда, сынок. Я не видел тебя целую вечность.
«Ты думаешь, что это случайность?» — подумал я. Но когда Эмбер и Дэниэл направились к группе гостей, стоявших у пруда, я подошел и пожал руку Лейле.
— Рад познакомиться.
— Я тоже, красавчик, — сказала она и отхлебнула пива из бутылки, которую держала в руке. — Твой отец так много мне рассказывал о тебе. Что ты пожарный, как и он.
— На самом деле я парамедик, — заметил я, сжав зубы при мысли, что отец соврал о том, кем я работаю, словно это было постыдным занятием. Наши профессии были одинаково важны. Мы оба спасали людей.
Я долго боялся сказать отцу, что не собираюсь идти по его стопам. Но однажды, когда я уже учился в последнем классе, в один из уик-эндов, которые я проводил в его квартире, я каким-то образом набрался храбрости. Мы только что закончили завтракать в его маленькой кухоньке, и я попросил его пройти со мной в гостиную.
— Может быть, присядем? — спросил я, когда мы остановились возле дивана, и тут же пожалел об этом. Мне только что исполнилось восемнадцать, и такие вопросы подразумевали, что отец все еще принимает решения за меня.
— Мне и так хорошо, — сказал отец. Он расправил плечи и скрестил руки на широченной груди. — В чем дело?
— Я принял решение.
Усилием воли я заставил себя смотреть ему в глаза.
— О чем?
Прежде чем ответить ему, я выпрямился во весь свой рост. К тому времени во мне было уже шесть футов и два дюйма, и я наконец был одного роста с ним. В глубине души я надеялся, что, если стану отстаивать свое право на выбор жизненного пути, отец, возможно, проникнется ко мне уважением. Разве не он всегда говорил мне «будь мужчиной»? Я судорожно глотнул и продолжил:
— Я хочу учиться на парамедика. И я не хочу быть пожарным.